Эволюция маггла (СИ)

— Потому что, чтобы оглушить одного дракона, необходимо около десяти опытных драконологов, которые знают, как и куда надо ударить. Это только оглушить, — «не убить», так и читалось в его глазах. Но он опять недоговаривает. Все это работает с молодыми драконами, до двадцати лет, которые мало того, что еще не до конца выросли — и их кожа не успела достаточно окрепнуть и огрубеть. Но и то, что с возрастом они получают не только разум, но и магическую мощь, которая может превосходить в резерве архимага. Такое старое чудовище, которому обычно больше 200-300 лет, можно убить или хитростью, или превосходя в силах. Неудивительно, почему раньше убить дракона считалось подвигом и честью и почему им не дают взрослеть. Дальше я слушать не стал, прохаживаясь вместе с Ариэль между клетками с активированным астральным зрением. Мне нужно выбрать самого старого дракона, желательно, с начавшей крепнуть шкурой. Видовая принадлежность меня волновала меньше. Что толку, если валлийский дракон легко обломает рога хвостороге при разнице в возрасте в несколько лет? И вот, я остановился возле вольера, вокруг которого была самая большая ограничительная черта — двадцать метров. Красавец сиял ярче всех, и я не остался незамеченным.

— Что, нравится? — спросил меня, естественно, гид. Драконологи, которые следовали рядом с нами, чтобы никто не совал руки в пасть дракону, в прямом смысле этого слова, с нами не разговаривали. Они вообще выглядели сурово, хмуро и были покрыты множеством шрамов, в основном от ожогов. Ожоги от драконьего пламени почти не лечатся при помощи палочковой магии. — Это опаловоглазый антипод, один из редчайших драконов не только в этом заповеднике, но и во всем мире. Его также считают по праву красивейшим, благодаря будто жемчужным чешуйкам и глазам, похожим на опалы, за что он и получил свое название.

— Да, красавец, — ответил я. — А почему к остальным вольерам подходить можно, а к этому нет?

— Видишь ли, мальчик, из-за его редкости, мы не можем… в общем, не можем его выпустить в заповедник, — ага, на ингредиенты пустить не можете, пока он самку не оплодотворит. А он этого делать не будет, потому что я чувствую искру разума в нем. — Но при этом, этот дракон очень силен и способен пробивать защитные барьеры.

— Я тогда просто здесь постою, посмотрю, — Педъеро пытался подкатить к Ариэль, но ей это было неинтересно, ведь она следила за мной в оба глаза, чтобы я не побежал к дракоше. А я и не думал этого делать, мне нужно было просто снять матрицу, благо что пара заклинаний заранее была отложена в памяти. Вот только антипод с легкостью отразил мои чары. Именно осознанно это сделал, а не просто шкура заблокировала. Я посмотрел ему в глаза и с помощью магии разума передал сообщение с просьбой, чтобы он не сопротивлялся, сказав, что я не хочу причинить ему вреда. С помощью вейловской ауры же я эмпатировал то самое спокойно-радостное чувство, которым усмирял зверей. Судя по ответу, это не сработало, по крайней мере так, как нужно. Мы общались не словами, а образами, и если перевести их в слова, то получалось что-то вроде этого:

«Почему я должен помогать тебе, детеныш поработителей?» — спросил он меня.

«Потому что я не хочу ничего плохого тебе сделать?» — ответил я.

«Мне все равно, что ты хотел сделать. С чего мне позволять это?»

«Тогда что ты хочешь взамен?»

«Свободу»

«Почему ты сам не выйдешь? Ты же разумен, а значит силен»

«Был ранен сородичем. Поймали люди», — пришел краткий ответ.

«Я не могу освободить тебя, но могу вылечить, если пообещаешь не мешать мне и не вредить людям или выпускать других драконов», — ответил я. Молодые драконы не умеют врать, тем более в ментальном общении — это удел старых монстров. Если он скажет, что не будет, значит не будет.

«Нет! Вы убиваете нас, едите!»

«Вы делаете то же самое. Но при этом мы не даем вам вымереть», — ответил я и начал уходить.

«Погоди, детеныш, я согласен!»

В итоге у меня вышло снять матрицу, пусть и пришлось истощить свой резерв четырьмя малыми исцелениями. Благо, что находился дракон достаточно далеко и было солнечно. Так что небольшая иллюминация от чар не была замечена. Мне было все равно, сбежит он или нет, маги сами суют голову в пасть драконам, каждый год множество из них расстается с жизнью. А все из-за немалых денег, которые платят драконологам. Если не могут удержать одного из них в клетке, что же, пускай не откусывают каравай больше, чем могут проглотить. Тем более одно дело резать неразумных существ, с этим я могу согласиться, а вот разумные… мерзко это. Лучше уж просто убили бы, если опасным считают.

Конечно, я еще несколько лет не смогу превратиться в дракона даже на пару секунд. Но лучше иметь матрицу тогда, когда она не нужна, чем не иметь при необходимости. Тем более такую полезную и мощную. Первой же матрицей у меня был… петух. Как символ рассвета, он может отгонять или ослаблять демонов, а также василисков. А казалось бы, вроде бесполезное существо.