— А-ха-ха! — засмеялась Ариэль своим звонким смехом. — Иди уже, питомец, а то мне работы проверять надо.
— Тебе помочь? — спросил я.
— Нет, я сама должна справиться. И кстати, то, что я твоя мама, от домашней работы тебя не освобождает. Наоборот, я жду от тебя лучшей работы, — предупредила меня она.
— Есть, мэм. Будет сделано. — И я, карикатурно развернувшись, промаршировал на выход.
Я понимал мотивацию Ариэль, хотя и хотел бы, чтобы она нашла себе работу в другом месте. Не то чтобы мне было неуютно быть сыном преподавателя, наоборот, это дает некие привилегии. Просто это было так неожиданно, что в голове царит сумбур и я не знаю, как к этому относиться. Привычно успокоив эмоции магией разума, я решил просто забить. Делай, что должно, и будь, что будет. Тем более что теперь я не буду переживать за нее. Не то чтобы я мог защитить ее ото всего, но помирать вместе веселее, чем потом всю жизнь жалеть, что не оказался вовремя рядом.
После ужина, зайдя к себе в комнату, я накинул тот же комплекс чар на закрытый балдахин и, сняв с плеча пискнувшую фейку, поставил ее на подушку.
— Влад, — показал я на себя.
— Пи! — повторила она мое движение, что уже радует. Могла вообще не отреагировать.
— Фея! — показал я на нее.
— Пи! — повторила она мое движение, смотря на меня своими черными глазками-бусинками. М-да, это будет долго.
Полчаса спустя.
— Влад
— Пи!
— Влад, не Пи! — И тут она заплакала. Только после этого я догадался порыться в книгах и выяснил, что феи говорить не умеют, вообще. То ли голосовые связки не предназначены, то ли еще чего. Вот я дурак! Погладив осторожно фею, я накрыл ее чарами вейлы и дал кусочек шоколада, который она с радостью начала грызть, будто ничего не произошло. То ли очень хитрое, то ли отходчивое создание. Что ж, придется идти сложным путем. Я достал лист бумаги, на котором написал французский алфавит, и приготовился к головной боли из-за того, что мне очень точно придется передавать ментальные образы, чтобы не сжечь маленький мозг малышки. Почему я просто не оставлю ее в покое? Потому что она разумна, как маленький ребенок, и обладает пусть и слабенькой, но магией. А не обучать своего ребенка для меня святотатство. Если она научится читать и писать — это уже будет успех. Обучение обстояло просто: я дал ей уменьшенное «редуцио» перо для письма и старался образами объяснить значение буквы, какие слова на нее начинаются и какие образы этим словам соответствуют, дублируя образы вербально. Это ребенок знает значения слов, потому что учится говорить, а она — нет. Если фея правильно писала букву или рисовала соответствующий образ, то получала вкусняшку и импульс удовольствия чарами вейл. Если нет, то не получала. Вначале она капризничала, но потом сама втянулась, и ей понравилась игра. Но ничего, кроме изрисованного мелкими рисунками листа, мы пока не добились. Мне даже перо отбирать пришлось, она пищала и упиралась, так ей понравилось. Но она же мне все тут разрисует!
Поздно вечером я вышел из общежития вместе со всеми и отправился на урок астрономии, который всегда проводился ночью. В одной из двух башен, которые находились с двух сторон от центрального крыла, на площадке мы прослушали лекцию о небесных светилах от месье Вебера и посмотрели сквозь зачарованные телескопы на луну. От обычных они отличались повышенной четкостью, коэффициентом увеличения и защитой глаз. То есть с ними на солнце смотреть можно не два раза, а сколько хочешь. Уже на обратном пути я специально отстал от своих сокурсников.
— А я-то думал, когда же вы ко мне подойдете. Как-то вы быстро, — выкрикнул я пятерым парням, которые вышли из-за угла.
— Что, сдрейфил? Теперь-то ты не такой смелый, как в большом зале? — сказал мне надменным голосом Делакур.
— Ты повторяешься, это скучно. Чего хотел? Получить на орехи перед сном?
— Ты ответишь за свои слова. И за то, что общаешься с моей Апполин!
— Твоей? Я на ней клейма не видел. Слушай, я все понимаю, гормоны играют и так далее. Но ты не думал просто по-нормальному подружиться с девочкой, а не объявлять ее своей собственностью, нет? Да еще и провоцировать её друга? Иди поспи и подумай об этом на досуге.
— Что, испугался?
— Нет, просто не люблю избивать детей.
— Ах ты, ублюдок! Меня это достало! Я вызываю тебя на дуэль!
— Валяй, — издевательски поклонился я.
— Защищайся! — Я уж думал, он обрел разум и действительно задумается, но нет. Мы отошли по разные стороны коридора. — Петрификус Тоталус!
— Протего, — прошептал я, хотя необходимости в этом не было. Протего бывает стационарный и передвижной, а также он может как поглощать чары, так их и отражать. Именно последнее я и использовал, поразив напавшего на меня Делакура. Тут же в меня полетели чары от еще четырех его приспешников. Тщетно, их я так же отразил обратно. Мне не было смысла атаковать самому.