Эволюция образа женщин в итальянском кино. 1930–1980-е годы

В интервью 1996 г. режиссёр Де Сантис отвечает Гвидо Микелоне, который спрашивает его о причине избрания такой темы фильма: «Я смог бы выбрать для фильма более интеллектуальную или более утончённую историю, но мы со сценаристами (Карло Лиццани, Джанни Пуччини, Коррадо Альваро) подумали, что мы не должны быть оторванными от этой массовой культуры. Это был именно тот мир, который мы хотели рисовать!»[17].

Фильм начинается и заканчивается комментарием журналиста, описывающего условия, в которых работают эти девушки: «Только женщины способны выращивать рис, только они могут целый день стоять ногами в воде, с изогнутой спиной под жарким солнцем над головой»[18]. Джузеппе Де Сантис и Карло Лиццани были выдвинуты на премию Американской киноакадемии Оскар в 1951 году за лучший иностранный фильм.

Стефано Мази в этом фильме выделяет три информационных уровня: первый это легенда об образе жизни крестьянского класса, второй уровень полностью решён на визуальном и звуковом плане, который находит зрелищность в материальном, предметном отражении мира. На третьем уровне утверждается «мифический материал», снова уходя к первому уровню. Три уровня, которые соответствуют трём группам зрительского воображения: к первому чувствительное народное воображение, третья группа обращается к интеллектуальной публике, задаётся вопросом конфликта между реальностью и иллюзией (использование радио – намекает на театральность проникновения в мир рисового поля, «спектакль воспроизведения и передачи реальности»). Второй уровень, напротив, «визуальный, фактический» обращается к буржуазии, которая была бесшумна и покорна в фашистский период, и которая могла быть чувствительной только к «очевидной красоте и мастерству».

В рецензии на фильм Лука Мартиньоне настаивает на амбивалентности, утверждая, что фильм носит свой, особый характер (Cutrufelli, 2001). Мартиньоне утверждает, что Де Сантис, заострив внимание не на исторической суровости (свойственной фильмам Росселлини), а на обычной жизни простых людей (на их традициях, привычках, интересах) удалился от неореалистической идеологии и в итоге фильм относится более к «народному неореализму»[19]. Женщины не образованны, вся их культура представлена через пословицы и народную мудрость. Они поют, чтобы сообщить важную информацию, или чтобы скрыть крики подруги. Женщины берут на работу своих детей, живут в скудных бараках, ранее принадлежавших военным. Но, одновременно, режиссёр обращает наше внимание на признаки современности: женщины носят колготки; Сильвана слушает граммофон в рисовом поле, жуёт американскую жевательную резинку, читает фотороманы «Гранд Отель», танцует буги-вуги (модный танец того времени, выражающий радости жизни, чувственности, свободы). Сильвана концентрируется на красоте танца, чтобы отстраниться от тяжёлых условий работы.

Женщины, возможно, больше мужчин мечтают об иной жизни, легко становятся жертвами фальшивых мифов и обманчивых ожиданий. У молодого военного присутствует видение реальности, и он принимает ее условия в надежде улучшения жизни в дальнейшем. И работницы, несмотря на мелкие конфликты, и стремление к удовлетворению своих личных материальных потребностей, объединяются, чтобы спасти урожай риса, «плод своей работы», затопляемый водой. Де Сантис создаёт женские образы зрелищными, чувственными, отмеченными телесной красотой, при этом – далёкими от возвышенного. Во время борьбы между женщинами на рисовом поле, среди воды и грязи, режиссёр показывает женщин, произносящих грубые слова, дерущихся, валяющихся в грязи, т. е. всё, что раньше в итальянском кино было характерно для, исключительно, мужчин. Де Сантис использовал женские образы, чтобы продемонстрировать мир работающих женщин, которые, несмотря на природную хрупкость, мужественно и страстно выполняют тяжелейшую работу. С одной стороны, мир рабочего класса жесток и груб, но способен к солидарности, когда речь идёт о защите своих трудов и собственных прав. В своих следующих работах «Рим. 11 часов» (1952) и «Муж для Анны Цаккео» (1953) Де Сантис продолжает рассматривать тему «новой женщины в новой исторической и эстетической реальности».