Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Генри Джеймс раскрыл психологию потребителя-коллекционера. Образ миссис Герет предвосхищает некоторые будущие фундаментальные работы Зигмунда Фрейда по подавлению и сублимации. Вещь как фетиш обладает эротической притягательностью. Именно вещам, а не людям, миссис Герет дарила всю свою любовь и заботу. Более того, Джеймс сравнивает отношение хозяйки к вещам с естественной заботой, которая существует между людьми. Вдова «ждала» свои сокровища, «работала для них, подбирала их, делала их достойными друг друга и самого дома, любовалась ими, любила их, жила с ними»[581]. С их помощью она создала свою личность. И заботясь о них, сочетая их друг с другом, она оживляла их, сообщала им ценность.

Миссис Герет, конечно, совершенно особый случай, однако с помощью этого образа Генри Джеймсу удалось мастерски показать, что стремление к обладанию вещами необязательно должно соответствовать традиционному представлению о личности потребителя как об отделенной от вещей. В романе желание иметь вещи выходило далеко за рамки временной прихоти купить какую-либо новинку. Чем больше становится коллекция и чем дольше о ней заботятся, тем больше эмоциональных вложений требует она от своего хозяина или хозяйки. И вот уже не так-то просто провести черту между личностью миссис Герет и ее имуществом. Трудно себе представить мнение, более отличное от взглядов Руссо и Маркса. В руках миссис Герет, мистера Путера или любого другого обыкновенного человека вещи приобретают способность создавать социальные идентичности и отношения, а не просто отдаляют их от мира рабочих.

Никто не собирается, конечно же, сравнивать «Трофеи Пойнтона» с «Капиталом», однако Генри Джеймс уловил то, что витало тогда в воздухе. Тот факт, что люди больше не делают собственными руками большинство вещей, которыми пользуются, вовсе не означает, что они готовы безжалостно выбрасывать то, что было куплено вчера, и бежать в магазин за новым. Все чаще происходило противоположное – люди вкладывали душу в свои приобретения. Создание стоимости через потребление, а не через производство, очень часто ассоциируется с переходом от индустриального общества к потребительскому, который начался в 1950-е годы. На самом деле подобное можно было наблюдать уже в конце XIX века.

Когда Генри Джеймс еще только приступал к работе над своим романом в 1893 году, его старший брат Уильям уже закончил двухтомник «Принципы психологии». Профессор Гарвардского университета Уильям Джеймс был настоящим гигантом мысли среди американских ученых, его считают одним из основателей прагматизма. Он занимался фундаментальными понятиями, такими как истина, религия, отношения между сознанием и материей. Возможно, то обстоятельство, что Уильям изучал и рисование, и медицину, а также время от времени страдал от приступов депрессии, способствовало тому, что он заинтересовался эмоциональным потоком между людьми и вещами. Отделять мысль от материального мира, считал он, глупо и совершенно бесполезно. Эти две субстанции неразрывно связаны друг с другом; эту точку зрения ранее убедительно озвучивал немецкий идеалист Фридрих Шеллинг, ее также придерживался Чарльз Сандерс Пирс, современник Джеймса. «Я» человека и материальный мир проникают друг в друга, обмениваясь эмоциями и опытом. «Личность человека равняется сумме всего, что он может назвать СВОИМ», – утверждал Джеймс. Сюда стоит включить «не только тело и психику» или его семью, работу и репутацию, но и «одежду и дом… его землю и лошадей, яхту и счет в банке». Все эти предметы сообщают индивидууму свои эмоции. Если они растут и процветают, человек счастлив; стоит им начать увядать и приходить в упадок, как человек тоже впадает в уныние»[582]. Таким образом, человек обладает не только социальным «я», духовным «я» и чистым разумом, но и материальным «я».

Дом стал колыбелью «материального эго». «Он – часть нашей жизни, – писал Уильям Джеймс, – и к нему мы испытываем нежнейшую привязанность». Подобное высказывание гармонично смотрелось бы в любой статье или книжке о домашнем уюте. Но Джеймс пошел дальше. В людях, писал он, заложен «слепой инстинкт» поиска дома и его улучшения. В них заложено «такое же бессознательное стремление» к коллекционированию вещей, которые становятся частью нашего эмпирического «я». Это отлично объясняет «наше плохое настроение, когда мы теряем вещи»; ведь получается, что «частичка нас перестала существовать». Неудивительно, что миссис Герет так боялась лишиться своей коллекции.