Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Появление мусорного бака ознаменовало новую эру. Эжен-Рене Пубель, префект Сены, приказал 24 ноября 1883 года всем парижанам складывать свой мусор в специальную емкость и выставлять ее перед домом утром между 6.30 и 8.30 в летнее время и между 8.00 и 9.00 часами в зимнее. Правда, в такие контейнеры нельзя было класть ни осколки стекла или глины, ни раковины устриц. В честь Пубеля назвали урну (la poubelle), однако французы сдались его нововведениям не без боя. Во-первых, какое право имела администрация города брать на себя сбор мусора? Во-вторых, разве не является мусор собственностью владельца? А как насчет старьевщиков – чем им теперь зарабатывать на жизнь? Спустя год компромисс был все-таки найден. Жителям разрешили выставлять мусорные баки после девяти вечера и класть в них раковины устриц. А старьевщикам разрешили до утра рыться в выставленном мусоре, правда, с одним условием: они должны были складывать свои находки в большое покрывало[1687].

Во всех западных странах мусорный контейнер стал символом чистого города и такой же чистой демократической жизни. Первые годы его существования были отмечены различными проблемами. Во-первых, урны были сделаны из разных материалов, они были разных размеров, иногда без крышки. В Гамбурге они сначала принадлежали самим жителям, что приводило к разного рода разногласиям, так как нередко баки забирали вместе с мусором; город ввел муниципальные мусорные баки лишь в 1926 году. И тем не менее всего за одно поколение мусорный контейнер совершил настоящую революцию в вопросе отходов. С одной стороны, жителям города стало удобнее выбрасывать больше, с другой, мусорщики оказались в самом низу социальной лестницы; былые способы утилизации утратили свою актуальность; чем больше становились баки, тем больше в них было мусора[1688].

Захват администрацией власти в «мусорных делах» был продиктован благими намерениями. Мусор и отходы на улицах являлись главными возбудителями болезней, из-за которых тысячи детей умирали от диареи и инфекции; нередко ими заражались сами старьевщики и мусорщики. Чистые улицы должны были улучшить здоровье людей и поднять их гражданский дух. При этом владеть новыми знаниями о бактериях было необязательно. Джордж Уоринг, главный санитарный инспектор, чья метла смела мусор с улиц Нью-Йорка, верил вплоть до своей смерти в 1898 году, что болезнь вызывают миазмы. Он атаковал проблему мусора сразу с трех сторон: провел санитарную реформу, повысил гражданскую активность и использовал современные технологии для того, чтобы найти применение максимальному количеству отходов. «Прогрессивный полковник» (Уоринг служил в 39-м Нью-Йоркском добровольческом пехотном полку во время Гражданской войны) считал, что, поскольку производители мусора являются также и гражданами, им следует приложить некоторые усилия для того, чтобы жить в чистом, цивилизованном сообществе. Дети, женские группы и гражданские ассоциации – все должны были помогать администрации в борьбе с мусором. Уоринг считал, что гражданская осознанность должна решить «мусорные проблемы». Жители должны раздельно собирать остатки еды, хлам (тряпье, бумагу, металл, стекло) и золу. Отряд из пятидесяти инспекторов передвигался от одного дома к другому, чтобы проинструктировать жителей, как это следует делать. Далее мусор полностью сортировался муниципальными властями и отправлялся на первый в своем роде мусороперерабатывающий завод в Бруклине; там конвейерная лента работала за счет сжигания мусора. Тряпки продавались бумажным комбинатам; жир и аммиак – производителям мыла и химическим предприятиям. А зола использовалась для застройки Райкерса (острова-тюрьмы)[1689].

Однако вскоре Уоринг столкнулся с одной большой преградой – слишком высокими расходами. Завод по переработке мусора закрылся из-за нехватки финансирования. Жалобы жителей на зловонный запах не смогли поправить дело. И не успела еще закончиться Первая мировая война, как ньюйоркцы начали вновь выбрасывать отходы в океан.