Эволюция татарского романа

Отражение экзистенциальных мотивов в начале ХХ в. явление, разумеется, неслучайное, так как эстетика эпохи экзистенциализма отдает предпочтение судьбе трагической личности, обреченной на «обращенную в пыль» судьбу. Если обратиться к истории, течение экзистенциализма начинает проявляться сначала на рубеже XIX–XX вв. в западной философии, ссылаясь на то, что человеческую жизнь невозможно объяснить с помощью категорий разума и логики. По мнению Д. Загидуллиной, проникновение в татарскую литературу модернистских течений объясняется увлечением литературной общественностью психологизмом [63. С. 244]. Своими учителями экзистенциалисты считают Кьеркегора, Унамуно, Достоевского и Ницше. Философия экзистенциализма в основном воплощает трагические гуманистические взгляды, выносит на передний план то, что человек в своей жизни при столкновении с одиночеством, суровой действительностью бывает обречен на гибель. Экзистенциалистов интересует готовая к борьбе, но в то же время замкнувшаяся в своем душевном мире, трагическая личность. Они в понятие «жизнь» вкладывают узкий смысл, воспринимают ее лишь как жизнь, т. е. «экзистенция» отдельной личности. Г. Исхаки тоже в романе «Жизнь ли это?» старается раскрывать не внешнюю сторону жизни, а больше внутренние переживания, движения души.

В произведениях с экзистенциальным содержанием герои, как правило, пытаются противостоять неумолимым канонам жизни, но часто оказываются, как и шакирд из романа, безвольными, подвергнутыми упадническому настроению, утратившими доверие к жизни, верят, что, даже сопротивляясь, они все равно будут побеждены. В этих литературных произведениях герои обычно оказываются перед тяжелыми испытаниями, загнанными в сложные ситуации и условия. Экзистенциальные мотивы, определяющие их жизнь, характеризируются напряженностью, неопределенностью, тревогой, страданиями и, наконец, смертью. Г. Исхаки же в своем романе не пытается возводить на пути героя искусственные трудности. И судьбу героя он не обостряет до предела, не доводит до гибели. Это дает возможность сделать вывод о том, что экзистенциализм писатель считает средством обогащения реализма. А это, в свою очередь, помогает события, описанные в романе, представить воочию.

Литературоведы отмечают в романе Г. Исхаки наличие и других модернистских явлений, которые стали довольно ярко проявляться в татарской литературе начала ХХ в. [41. С. 6]. Известно, что в нашей литературе тех лет некоторые идейно-эстетические черты декадентства стали проявляться после революции 1905–1907 гг., в годы реакции. В татарскую литературу они в основном проникали через переводы из русской, европейской и турецкой литератур. Для писателей-декадентов отправным пунктом являлись взгляды таких философов, как А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Э. Нартман, А. Бергсон. Отдельные черты декадентства литературоведы отмечали в творчестве С. Рамеева, Дэрдменда, Н. Думави [11. С. 212].

Г. Халит, впервые обратившись к явлениям декадентства в творчестве Г. Исхаки, оценил их в духе своего времени, т. е. с позиции вульгарного социологизма. В последние годы в литературоведении наблюдается изменение отношения к декадентству [40. С. 202]. То, что герой романа «Жизнь ли это?», как это характерно для названного явления, подвержен пессимизму и индивидуализму, на наш взгляд, связано с тем, что писатель в какой-то степени, как и другие авторы, в годы реакции пребывал в растерянности. С пессимистическими настроениями Г. Исхаки мы встречаемся и в ранее написанной пьесе «Мөгаллим» («Учитель», 1906). Его герой Салих заявляет: «Я не верю в будущее! Не получится… Я ни во что не верю!» [83. С. 130].