Эволюционер из трущоб. Том 4

— Лады, — кивнул Гаврилов и спешно выбежал на улицу. Подняв трубку, он услышал торопливый голос Архарова.

— День Великого Исхода настал. Екатеринбург, отель Першерон. Заберёшь Лизу, а я пока вытащу детей.

Вызов оборвался, а Гаврилов ещё секунду обдумывал услышанное, не в силах поверить, что катастрофа всё же случилась. Нет, он, конечно, знал, что такое могло произойти, но не думал, что так скоро.

— Твою мать, — выругался Гаврилов и зыркнул по сторонам.

На парковку, пошатываясь, шел боец в обнимку с двумя дамами. У дам были вполне выдающиеся фигуры. В смысле их бока выдавались в разные стороны, а ляхи были просто необъятными. Солдат подошел к машине и стал рыться в кармане в поисках ключей. Не теряя времени, Гаврилов рванул в их сторону.

— Пупсик, ты нас покатаешь по городу? — спросила одна толстуха.

— Ха-ха. Покатаю, блин. На кожанном коне, — сально пошутил боец и нахмурился. — Да где этот чёртов ключ?

— Ты такой забавный, — мурлыкнула вторая толстуха.

— Во, нашел! — радостно выпалил служивый, продемонстрировав ключ.

Но ключик тут же перехватила массивная пятерня.

— Спасибо, — сказал Гаврилов и со всего размаху врезал лбом в переносицу солдата.

Боец ударился о борт машины и сполз на землю, потеряв сознание.

— Ты чё творишь, образина⁈ — возмутилась первая толстуха.

— Жениха нашего решил угробить? Паскуда! — взвизгнула вторая и бросилась бить капитана.

Жмурясь от сальных ударов, Гав вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и запрыгнул внутрь.

— Помогите! Грабють!!! — завизжала толстуха, понимая, что больше не может ударить амбала, укравшего у неё приятную ночь.

Машина заревела и сорвалась с места. Включать фары Гав не стал и понёсся по ночному городу, в котором и так хватало света. Скорее всего, на визг толстух уже бегут пьяные солдаты, но пока они успеют хоть что-то сделать, капитан покинет город. Или не покинет…

На выезде скопилась большая пробка из грузовиков, которые проверяли на контрольно-пропускном пункте. Солдаты досматривали все машины, въезжающие и выезжающие из города. А эти грузовики должны были доставлять на фронт боеприпасы. В обычный день их и так бы пропустили, но после того, как сгорели склады с провиантом, стали досматривать всех без исключения.

Скрежетнув зубами, Гаврилов свернул на обочину и вдавил педаль газа в пол. Мотор заревел, и стальной зверь рванул в сторону КПП.

* * *

— Ваши документики, — лениво сказал солдат, подойдя к очередному грузовику.

— Пожалста, — ответил водитель и протянул путевой лист.

— Боеприпасы и медикаменты, да? Ну пройдёмте, покажете груз. — Солдат ознакомился с путевым листом и вернул его водителю.

— Да, конечно. — Водила собирался вылезти из машины, но краем глаза заметил, что по обочине несётся легковушка прямо на солдата. — В сторону! — выкрикнул водила, но было поздно.

Бойца от удара подбросило в воздух, он сделал сальто и приземлился на асфальт. Раздался свист, на вышках зажглись прожекторы, выискивая нарушителя. Яркие лучи устремились к машине, которая на всём ходу протаранила шлагбаум.

— Открыть огонь на поражение! — раздалась откуда-то команда, и по машине заработали пулемёты.

Плотные очереди разорвали ночь громогласными выстрелами и яркими вспышками.

* * *

Капитан Гаврилов нервно постукивал ладонью по рулю.

— Давай! Давай, родимая! Ну же! Разгоняйся, зараза!

Машина бодро набирала скорость до тех пор, пока не врезалась в солдата, стоявшего у грузовика. Гаврилов не планировал его убивать, но места для проезда больше не было. Служивый от удара врезался в лобовое стекло, разбив его и оставив на нём кровавый след, а после улетел назад. Обзор резко уменьшился, да и зачем он нужен? Здесь путь только один. Вперёд.

А впереди была будка КПП. Ревя, стальной зверь разнёс её в щепки и полетел дальше. Прожекторы вырвали из темноты покорёженный автомобиль и подсветили цель для пулемётчиков. В этот момент Гав резко дёрнул руль влево и туда, где он был секунду назад, ударила пулемётная очередь. Руль вправо! И ещё одна очередь прошла мимо.

Снова влево! На этот раз не повезло. Хотя, как сказать? Очередь прошила крышу и лобовое стекло, заставив его осыпаться. Ледяной ветер ворвался в салон автомобиля, заставив щуриться. Но это было не важно. Выстрелы становились всё тише, а шансов попасть у пулемётчика оставалось всё меньше.

Гаврилов почувствовал, что по ключице течёт кровь. Ощупал рану. Ерунда. Всего лишь царапина. Вцепившись в руль, он зарычал от от злости, страха и отчаяния:

— Быстрее! Быстрее! Чёртова ты развалюха! Я должен спасти Лизу и Мишку!

Да, Гаврилова никто не просил спасать Михаила, но как он мог бросить сына любимой женщины? Мальчишку, которого он уже и сам считал собственным сыном.

* * *

Поднявшись с пола, я заметил, что Макар хочет мне что-то сказать.

— Кажется, у меня плохие новости… — прищурился и без того узкоглазый Макар, превратив глаза в две полоски.

— Рассказывай.

— Да тут особо нечего рассказывать. Нужно показывать. — Макар ткнул пальцем далеко вперёд.