Эволюционер из трущоб. Том 4

Архаров Константин Игоревич с ужасом смотрел по сторонам. И нигде не мог отыскать Михаила. Сотни курсантов исчезали в светящемся портале, но надежды рода среди них не было.

— Мишка, твою мать. Где же ты? — прорычал Архаров, который держался на ногах только благодаря силе воли.

— Константин Игоревич, это последние из выживших курсантов! — сообщил гвардеец с обожженным лицом. — Уходите, мы вас прикроем!

— Как — последние? — Архаров проводил взглядом десяток курсантов, бежавших в портал, и почувствовал, что внутри всё похолодело. — А где Михаил?

Гвардеец не ответил. Со стороны административного здания выехали три танка и тут же открыли огонь. Снаряды ударились о щиты и взорвались, осыпав округу стальным крошевом. Десяток магов, поддерживавших барьер, рухнули от изнеможения.

— Скорее уходите! Мы их задержим! — крикнул гвардеец и открыл огонь по солдатам Императора, которые наступали со всех сторон.

Барон обвёл взглядом поле боя. Прекрасная академия выжжена дотла. На почерневшей земле сотни воронок от снарядов и тысячи растерзанных трупов, повсюду витает смрад смерти. Здесь больше нечего защищать, кроме обгоревшего бетона. Нужно уходить и увести с собой столько гвардейцев, сколько удастся.

— Отступаем! — выкрикнул Архаров и, покачиваясь, двинул в сторону мерцающего портала. Глядя на трупы гвардейцев, он тихо прошептал. — Для меня было честью вести вас за собой.

Со всех сторон летели заклинания, пули, снаряды. Бойцы умирали десятками каждую секунду. Причём гибли с обеих сторон. Но всё же Архаров терял на порядок больше людей, отчего на сердце было тяжело. Гвардейцы медленно оттягивались к порталу, волоча за собою раненых товарищей.

Войска Императора всё прибывали. Казалось, что эти красные мундиры — будто искры лесного пожара. Они попали на сухую траву и лишь множатся, пожирая всё вокруг. Ненасытные твари. Ну ничего, и вас однажды прищучат.

— Нужно продержаться совсем немного, — сказал сам себе Константин Игоревич. — Пропущу бойцов, а потом уйду и сам.

В синеватую арку пронесли двадцать пять искалеченных тел без рук и ног, проводив их взглядом Архаров остановился в метре от портала. Правда, сделал он это не по своей воле. Из тени барона вынырнул маг в красном мундире и со всего размаха вогнал изогнутый кинжал в живот Архарова.

— Тебе привет от Императора. Проклятый предатель, — оскалился маг.

— Передай Императору, что он проиграл, — усмехнулся барон… и со всего размаха расколотил артефакт, поддерживающий портал, о голову мага.

Полыхнула яркая вспышка, разбросав в разные стороны барона и Имперского мага. Портал закрылся, мигнув синеватым свечением. Архаров лишился правой кисти, а маг — головы. Лёжа на земле, барон улыбнулся.

— Мой род будет жить, — сказал Константин Игоревич за секунду до того, как на него набросились три Имперца, прорвавших оборону.

* * *

Проклятье! Если бы у меня был дар магии молнии, я бы мог запросто запустить его сердце. Правда, Остап потерял много крови, и не факт, что это спасло бы ему жизнь. Я давил на грудину так сильно, как только мог. Руки тряслись от напряжения. Тело Остапа вздрагивало от нажатий, на долю секунды мне показалось, что его голова шевельнулась. Так оно и было. Голова Остапа свалилась на бок, и изо рта побежала алая слюна.

— Он умер… — констатировал я — и почувствовал боль в груди.

Грёбаный Император. Почему? Почему он отдал приказ убивать всех без разбора? Или он не знал о том, что происходит? Бред. Это отмазки для пятилеток из разряда «Император хороший, бояре плохие».

Если ты на вершине мира, то именно ты отвечаешь за то, что происходит в твоей стране. Не можешь удержать власть в руках и творится беззаконие? Проваливай, к чёртовой матери. Придёт новый властитель, и у него будет шанс попытаться навести порядок. Эта тварь точно знала, что делает. Остап умер из-за… Меня дёрнул Прохоров и, оскалив зубы, прорычал.

— Продолжай реанимировать! Иначе я тебе глотку перегрызу!

Его глаза светились от безумной ярости и горя одновременно. В такт угрозам Прохорова умирающий локомотив скрежетал деформированными шестернями, с каждой секундой сбавляя обороты.

— Артём. Он умер, — повторил я тихо.

— Нет! Он не может умереть! Сделай хоть что-то! Спаси его! — заорал Прохоров и вцепился пальцами в собственные волосы. — Скажи, что это сон! Он живой? Правда? — Артём посмотрел на ребят, стоящих рядом, его губы задрожали. — Я не хочу в это верить. Не хочу. Пожалуйста…

Слёзы градом покатились из его глаз. Артём рухнул на пол, словно из его тела вынули все кости, взгляд помутнел, и он, как сумасшедший, стал повторять одну и ту же фразу «Это сон. Дурной сон. Я должен проснуться».

— Нужно его похоронить, — предложил Макар, который, к моему удивлению, не получил ни единой ссадины.

Мотор локомотива умолк. В ушах по-прежнему гудело от недавних ударов о стены, но за этим гулом я уловил ещё кое-что.

— Тихо, — прошипел я и указал пальцем в сторону окна.