Евразийка. Стихотворения.

Кто-то вышний мне душу колышет...

***

Опять писала ни о том,

И ни тогда,

Не очень признанный прием

Во все года.

МОЯ СТРАНИЦА

Моя страница — моя странница, Перо и белая бумага,

Здесь время веретёнцем тянется, Полощется на древке флага.

Бела страница — флага белого

Защита труса побеждённого.

Черна страница — вызов смелого.

Строка— тропинка проторенная.

Полоска — белая и чёрная,

Матроска в буре закалённая.

Совет: уж коли варишь щи,

Попробуй не переборщи.

***

Лишь одно стихотворенье из ста

Записала на пол-листа.

НАРИСОВАННЫЙ ГОЛОС

Нарисованный голос на белой бумаге

Распадется на тысячу узеньких строчек.

Чтобы врать по инету, не надо отваги, Ведь слеза эти строки совсем не омочит.

Монитор равнодушен к призывам о чувстве, Оэкранено время безликих, без бликов, Но детей мы находим отнюдь не в капусте, Имена подбирая из кличек и ников...

ПРИБЫЛЬ ОТ МИРАЖА

Капиталист, мой моралист в законе.

Легче простить, чем что-нибудь вам объяснить.

Слово мое дрожит, как птенец на ладони, Может, ты прав, по течению надежнее плыть.

Быть на мели, выгрести в тихую пристань, Где комары, бабочки и камыши, Может, мой стих неумел, бестолков и выспрен, Только царапает — не достает до души.

Деньги важней, чем картины, этюды, сонеты, Если за них не выручить ни гроша.

Кто на весы положит след от кометы?

Кто просчитает прибыль от миража?

Глупо живу — ничего на счету не пряча, Душу-копилку однажды разбила в сердцах.

Будет кредит мой, взятый под жизнь, оплачен

Звоном монетным ландыша-бубенца.

Денежный фонд лучика золотого, Бросовой мелочью жемчуга не тая, Из полусна извлекаю живое слово, В рамку вставляю нового бытия...

ВРЕМЯ СЕРЫХ

Время серых поэтов —

Бледнолицых, бесцветных,

Однополых дуэтов

И обложек конфетных.

Плоскодонные в доску,

Грудью на амбразуру

Книги книжных киосков

Рвутся в литературу.

«Время серых» по серым

Метит изредка красным,

Кровью жертвенной, первой

Их героев несчастных.

В куполах и стигматах

От бандитских разборок,

Их молитв троекратных

Благороднейший шорох.

Путь бубновый, крестовый...

Пост на нарах горячий

И побег бестолковый —

Анекдотец ходячий...

В нем умрут и воскреснут,

Обрастут телесами.

Путь их адово-крестный

Под ТВ небесами...

СТАРЫЙ ДРУГ

Какого нафига и фига

Ломаешь пьяную комедь.

Заляпан стол, открыта книга, От мыслей можно офигеть.

И никакой столбец не начат,

Оконный плавится туман,

Да радио уныло квачет

Про то, как счастья ждал цыган.

Цыган цыпленку не товарищ,

Хотя и скажет злобно: «Цыц».

Тихонько книжечку поставишь

На полку, среди всех страниц, Свою найдя, и просветленье

Коснется медленно чела…

Зачем ты пьешь до отупенья,

Чего ты ждешь? — Чтоб ночь прошла?

Чтоб в отражениях былого

Своей нащупать жизни нить?

Хотя доходит до смешного —

Найдешь и снова станешь пить…

Комедиант и просто бабник,

Тот самый друг, что стоит двух, От поисков себя ослабнет,

Стихами, загружая слух,

А руки грязной стеклотарой.

Пойдет к кафешке за углом,

Там сдаст ее прибыток старый —

Поллитра, пиво, новый том …

И снова начинай сначала,

Пили его за все грехи —

Кому ума недоставало —

Ночь, комната, стакан, стихи…

***

«Я влюблена в саму Любовь!» —

Наверно, в этом что-то есть.

«Любимому не прекословь,

Ему судьбу доверь и честь…»

А если ты жарчей огня,

С душой, как чайка над водой, Любви нет пристани, нет дна, Чтоб утонуть…Что делать той?

***

Я не люблю мужчин, которых я люблю.

Они чуть-чуть подлей, чем остальные.

Мне врут, а я их, в сущности, терплю —

На грошик дела, да слова пустые.

Быть может, я люблю их за слова, Нанизанные на скупую нитку?

Немножечко кружится голова,

Когда читаю в золоте визитку:

«Ген. дир.», «Ком. дир.», «Советник», «Президент»…

Как много в этом спеси и гордыни.

И в портмоне надраен каждый цент.

Запоминаю на визитке только имя.

Я выбираю имя невзначай,

Каким их мама в детстве называла, Их приглашаю на простецкий чай, На штопанное в клетку покрывало.

Стихи читаю и слова тихи.

Я говорю, что в мире зла не мало.

Гоню их в дверь, шаги мои легки, И вою от тоски под одеялом.

ССОРА

«И не будет тебе ни пути, ни дороги!»

Это мне?. А тебе и дорога, и путь?

Отменяю тобой вдохновлённые строки

И пытаюсь осипшею грудью вздохнуть.

То же небо в оборках былого величья, И берёзы, как зебры, в белёсом лесу, Где тебя обложу трехэтажной дичью

И такую же дичь про себя понесу.

МОСКОВСКИЙ РОМАНС

Тихо тикают: «тики — так»,

Мои часики на ладони.

Говорят: «Всё пустяк, пустяк»

На неведомом лексиконе.

Тихо тикают: «тики — так»,

Ни меня, ни тебя не жалея.

Что-то было не так, не так.

Просто отрок прошёл по аллеям.

По аллеям моих стихов,

Начитавшись красивых книжек, Ни стихов не хватило, ни слов, Ты уходишь, так уходи же.

Не романтик и не чудак,

Просто винтика не хватило.

Что-то было не так, не так,

Может, как-то не так любила?

***

Берёзовой баней

Пропах до небес

Берёзовый лес.

С листочком в кармане,

Без всяких чудес

Ныряет в подъезд.

Два шага — ступенька,

Ключа поворот,

На ощупь — кровать,

Не Женечкой, Женькой

Она в темноте

Захочет назвать.

Иллюзий не скроет —

Размыта печаль,

Расплавлена цель.

Иллюзий не строит —

Ключа поворот,

Два шага — постель.

Бессмысленность речи —

«Пусть лучше кровать,

Чем вой в пустоту».

Ведь жизнь быстротечна —

Пора выбирать —

Он выберет ту.

Он выберет ту,

Ее выбирать —

Не надо совсем.