Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Проблема передачи власти – вообще слабое место «ордынской» системы, поскольку «великий хан» в принципе не может быть стеснен никакими законами. Кому пожелает передать престол – тому и передаст. Но со смертью владыки его власть заканчивается, и с этим ничего не поделаешь. Павел решил ввести закон, который единственный из всех будет выше даже монарха: власть передается от отца к старшему сыну или, при отсутствии мужского потомства, от старшего брата к следующему – и никак иначе, «дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать». Это было еще и местью матери и «веку цариц», поскольку корона теперь могла передаваться лишь по мужской линии, но у последующих Романовых проблем с наследниками не возникло, потому что младших братьев и сыновей всегда хватало.

«Указ о престолонаследии» от 5 апреля 1797 года, один из самых первых актов нового царствования, хоть и не спас от переворота самого Павла, но сохранял свою силу до самого конца монархии. Это, пожалуй, единственная полностью удавшаяся реформа усердного преобразователя.

Результат остальных реформ был неоднозначен.

Помимо сугубо административных новшеств, касавшихся бюрократической системы и ни к чему хорошему не приведших, Павел попробовал укрепить две другие опорные колонны империи: финансовую и военную. Любопытно, что финансовые проблемы он пытался решать военными методами, а военные – в основном финансовыми.

Как уже говорилось, после Екатерины российский бюджет остался в полном расстройстве. Несмотря на рост империи и ее доходов, еще больше возросли расходы. Правительство бездумно наращивало внешний и внутренний долг, беспрестанно допечатывало бумажные деньги, так что рубль очень упал в цене и котировался у иностранцев с половинным дисконтом от номинала.

Павлу казалось, что довольно приказать, и инфляция прекратится, а бюджетные расходы сократятся.

Курс рубля он повысил двумя указами: велел публично спалить пять с лишним миллионов ассигнаций и брать пошлину за ввозимые в Россию товары золотом или серебром, то есть возложил инфляционные потери на импортеров.

Результат получился невпечатляющий. Сожженные деньги составляли меньше 3 процентов от всей наличной массы, и сильно повысить курс эта мера не могла, а от фактического 40-процентного увеличения тарифов пострадала торговля, и без того ослабленная затяжной европейской войной.

Так же решительно попробовал царь обойтись с бюджетом. Он лично занялся составлением сметы на следующий 1797 год и лихо сократил расходы более чем вдвое – до 31,5 миллиона рублей (в 1796 году было потрачено 68 миллионов). Но потом за дело взялись финансисты и объяснили царю, что так не получится – государство не сведет концов с концами и развалится. Пришлось пересчитывать заново, и расходы вышли почти такими же, как при Екатерине: 63,7 миллиона рублей. Оказалось, что экономика военных приказов не понимает.

В дальнейшем Павел уже не пытался экспериментировать, а просто покрывал дефицит теми же способами, что и мать: печатал деньги и брал займы. За четыре года выпустили 56 миллионов ассигнационных рублей, а внешний долг увеличили втрое.

Пускай Павел не разбирался в финансах, но он считал себя знатоком военного дела и собирался в корне перестроить российскую армию.

Самой большой проблемой была стоимость – вооруженные силы съедали львиную долю национального богатства. Поскольку расширять владения империи Павел не желал и воевать ни с кем не собирался, полумиллионная армия, доставшаяся ему от матери, представлялась императору излишеством.

Поначалу царь хотел кардинально урезать военные расходы, очевидно, надеясь, что тогда армия сама усохнет. Но в пересмотренной смете на 1797 год пришлось выделить на военный бюджет те же 25 миллионов, что и прежде. Одномоментно сократить армию было невозможно.

Этот процесс осуществлялся постепенно. В конце концов армия уменьшилась на треть – до 335 тысяч солдат. Уволены были 2 200 офицеров и 333 генерала. Однако радоваться этим успехам не пришлось, потому что вскоре воевать все-таки понадобилось, и стало ясно, что армию сокращали зря.

Численное уменьшение Павел надеялся компенсировать повышением качества, для чего провел военную реформу. Кое-что действительно стало лучше. Появились новые уставы, прекратилось использование солдат в качестве домашней прислуги, усилился контроль за расходованием казенных средств. Благодаря тому, что инспектором артиллерии был царский любимец Аракчеев, этот род войск быстро развивался и усовершенствовался – по мнению военных историков русская артиллерия стала одной из лучших в Европе.

Однако в целом русская армия при Павле ослабела.