Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Как уже говорилось, Тайная канцелярия при мягкосердечной Елизавете работала еще активнее, чем при жестокой Анне. Доносчики ябедничали, вопли «Слово и дело!» не умолкали, застенки работали, дознаватели выискивали крамолу. Количество рассматриваемых дел по сравнению с «бироновщиной» сильно увеличилось – по меньшей мере вдвое.

В остальном же вклад государыни в управление был невелик. Ее личное заинтересованное участие угадывается лишь в принятии указов о том, какой длины носить кружева (ни в коем случае не длиннее трех пальцев), какому сословию можно и нельзя одеваться в шелка, да еще чтоб никто не разряжался в золото и серебро (очевидно, кроме самой императрицы).

Зато во всё вмешивался неутомимый Петр Шувалов, плодовитый на масштабные проекты. Из этих гор – и то не всегда – обычно рождались мыши.

Скажем, граф выступал в Сенате с эмоциональной речью о том, что российские законы народу непонятны в силу своей запутанности и трудных формулировок, отчего и происходит всё зло в стране. Вот если б составить простые и ясные законы, всё бы наладилось. Государыне идея понравилась, сенаторы немедленно постановили написать новые законы, ясные и всем понятные. Собралась комиссия, долго работала, в 1755 году составила Уложение, которое еще больше всё запутало. Десятилетие спустя придется составлять новое.

В другой раз граф Петр Иванович разразился трактатом «О разных государственной пользы способах», где совершенно справедливо писал, что главной силой страны является народ, а обязанностью правительства – «приведение народа… в лутчее ево состояние». В качестве первой меры для сохранения народа Шувалов предлагал учредить по всей границе форпосты «не менее пяти человек драгун при одном капрале или унтер-офицере», чтобы народ не сбегал за границу. Предлагались и другие меры, но, кажется, выполнили только первую.

Одним словом, «приключения в делах» действительно были невеликие, но все же меж ними попадались и полезные. Провели большую и крайне важную для живущей хлебопашеством страны работу по размежеванию земельных владений. Упомянутая выше отмена внутренних таможенных пошлин все же способствовала некоторому оживлению торговли и развитию купечества, хоть оно оставалось немногочисленным и в целом небогатым. Для сохранения и преумножения народа гораздо полезнее форпостов с унтер-офицерами оказалась забота о рождаемости. При Елизавете Петровне появляются первые профессиональные акушерки – «повивальные бабки», проаттестованные докторами и даже получающие казенное жалованье. Их пока хватало только на Петербург и Москву, а в остальные города обещали посылать, только «если будут лишние», но уже появились первые акушерские школы и даже особые врачи, называвшиеся «профессорами бабичьего дела».

Главным же благом было то, что народ предоставили самому себе, не мучая начальственными гиперпроектами, чрезмерным регламентированием и экстренными поборами. Наоборот, в 1752 году были прощены недоимки за двадцать с лишним лет – огромное облегчение. Предоставленная сама себе, Россия оказывалась весьма жизнеспособной и даже успешной страной. В манифесте о прощении долгов объявлялось: «Империя так силою возросла, что лучшего времени своего состояния, какое доныне ни было, несравненно превосходит в умножившемся доходе государственном и народа, из которого состоит и комплектуется высокославная наша армия, ибо как в доходах, так и в упомянутом народе едва не пятая часть прежнее состояние превосходит».

Получается, что «сонное время» для обычных людей оказалось легче и здоровее не только «нервных» лет, но и великих петровских, а затем екатерининских побед, меж которыми хронологически расположен этот период.

В том, что касается окраинных и инородных (по отношению к титульному этносу) областей империи, правительство никакого осмысленного курса не проводило – лишь реагировало на возникающие там проблемы.