Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Долго искал Лапидус, откуда можно было бы пробраться в гетто. Возле войлочной фабрики на Колхозной улице он увидел пустырь и ямы на месте сожженных немцами домов. Он прополз несколько десятков метров, пересек рубеж и оказался внутри гетто. Уцелел ли тут хоть один близкий? Сколько жителей этого некогда живого и шумного района Минска знал Лапидус! Он добрался к дому своих родственников. Какое счастье! Они были живы. От них Лапидус услышал рассказ о первом еврейском погроме, учиненном немцами 7 ноября; о том, что среди многих других погибли и его родители, погиб его сын. Он кинулся разыскивать жену, нашел ее и оставшегося в живых старшего сына.

Горящий жаждой мести врагу, Лапидус решил начать действовать: сколотить партизанский отряд, вывести из гетто и как можно скорее включить во всенародную борьбу с фашистскими варварами.

Лапидус разыскал своих старых товарищей: Давидсона, Лосика, Гантмана, Кравчинского, и вместе с ними приступил к созданию партизанского отряда. Нелегко было работать в гетто. Но Лапидус понимал, что дух узников гетто не сломлен и воля их не раздавлена. И он стал присматриваться к каждому, стараясь представить себе, как будет вести себя этот человек в лесу, в суровых условиях партизанской жизни.

Многие бывшие товарищи Лапидуса – рабочие Минска – были в армии. Многие эвакуировались. Большинство жителей гетто никогда не держало в руках оружия, но у каждого из них было свое горе, и каждый мечтал об этом оружии: огонь ненависти опалил сердца людей. Однако Лапидус отбирал не просто тех, в ком бурлило желание мести: он искал людей с выдержкой и умением управлять собой. Он хорошо представлял себе бесчисленные испытания, которые ожидали будущих партизан.

С большой предусмотрительностью и осторожностью вербовались участники отряда. В гетто были немецкие шпионы, и необходимо было держать в строжайшей тайне все приготовления.

Лапидус поручил наборщикам Оппенгейму и Рапопорту достать оборудование для типографии. Наборщикам удалось связаться со своими старыми товарищами, жившими вне гетто, и те помогли им найти шрифты. Выносить шрифты приходилось по частям: в карманах, под одеждой, маленькими горсточками. Это было делом трудным и опасным, однако к концу зимы в гетто оказалась своя типография с небольшим запасом бумаги, с печатной краской и двумя пудами типографского шрифта.

Первая листовка, которую выпустили народные мстители, была обращена к жителям гетто. Она заключала в себе призыв к сопротивлению, она вселяла надежду на то, что придет день, когда Минск снова станет свободным советским городом. Для каждого, кто прочитал эту листовку, она была словно глоток воды, доставшийся человеку, измученному жаждой.

* * *

Зима прошла в напряженной подготовке. Трудней всего было достать и пронести в гетто оружие, после долгих усилий удалось раздобыть 12 гранат, три нагана и три винтовки с 500 патронами. Это было все, чем располагала вначале эта группа мстителей гетто, и она берегла оружие, как величайшую драгоценность.

Еще было холодно, и листья на деревьях не распустились, но зима уже ушла. К этому времени с помощью подпольной большевистской организации гетто Израиль Лапидус окончательно отобрал 48 человек. И вот наступил решающий день! 10 апреля 1942 года в обычный утренний час, когда рабочие команды, построившись, выходили за пределы гетто, 48 человек собрались в условленном месте на Раковской улице. Они ничем не отличались от других таких же невольников: те же желтые знаки[40] на груди и на спине у каждого, те же мешки с рабочим инструментом за плечами, но среди инструмента – винтовки, а в карманах гранаты.

Благополучно, командой прошли они по Шпалерной улице, по Республиканской и Шорной, вышли на Ново-Московскую, а оттуда на Слуцкое шоссе. Сорок восемь человек покинули город. Лишь только они вышли за его границы, как сорвали друг с друга желтые заплаты – клеймо рабства.

На Слуцком шоссе отряд разбился на группы в два-три человека, которые пошли на порядочном расстоянии друг от друга. Впереди был Израиль Лапидус с женой и старшим сыном.

Пройдя более 40 километров вдоль шоссе, люди отряда собрались снова вместе, и тут выяснилось, что не все дошли, что уже оказались первые жертвы отважного предприятия.

Повернув в сторону деревень Рудково и Колодино, отряд остановился в лесу. Крестьян этих деревень хорошо знал Лапидус. С первого же часа он отчетливо сознавал, что воевать отряд его сможет лишь при условии, если прочно свяжется с местным населением.

От крестьянки Маруси в деревне Рудково Лапидус узнал все, что было нужно на первых порах; это помогло ему ориентироваться в лесу. У Маруси была своя дума в тот час, когда она принимала людей из гетто; спустя несколько недель, когда партизаны начали действовать, она пришла к Лапидусу и стала проситься в его отряд.

Остановившись в лесу, отряд начал строить шалаши, пока еще не пришло время думать о прочном устройстве.