Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

– А ну-ка тряхнем стариной, – снимая полушубок, говорил Фильковский и пускался в пляс.

Плясуном, видать, он был когда-то первоклассным. Лихо отбивая чечётку, Фильковский вызывал на круг одного парня за другим, а потом уступал место девушкам-певуньям. Под аккомпанемент гармоники одна из них начинала:

Немцы к нам в село пришли,
И заглохли песенки.
Батьку взяли, дом сожгли
Милого повесили…

Другая подхватывала и, видно, сочиняя частушку на ходу, продолжала:

Эти дни у немца в лапах
Как в тюрьме мы прожили.
Партизаны к нам пришли,
Наши души ожили…

После таких вечеринок исстрадавшиеся люди испытывали необычайный душевный подъем…

С каждым месяцем росло партизанское движение в нашем районе. К маю 1942 года мы имели уже пять партизанских отрядов, а в них – до двух тысяч партизан. Я стал начальником штаба соединения и командиром отряда имени Баумана.

Славные дела совершали наши отряды. Достойным партийным руководителем этих отрядов был Фильковский. Уже летом 1942 года он был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

* * *

Все растущая активность брянских партизан не на шутку встревожила немцев. Они начали стягивать в наш район карательные отряды, усиливать деятельность своей контрразведки, которая попыталась засылать к нам агентов, опутывать нас сетями всевозможных провокаций. Об одной такой фашистской провокации я расскажу подробно.

Это было в те дни, когда группа Фильковского еще не соединилась с нами. Однажды к нам в лес пришла молодая девушка. Она рассказала, что зовут ее Ириной; что она – еврейка; что родилась в Бердичеве, откуда не успела эвакуироваться и где вместе со стариками родителями была загнана в гетто; что ей удалось бежать в Выгоничи, где ее застала регистрация, уклониться от которой было невозможно; что немцы, так как она хорошо знала немецкий язык, предложили ей работать в военной комендатуре и гестапо переводчицей.

Нужно сказать, что с Ириной мы познакомились заочно еще задолго до того, как она явилась к нам в отряд.

В декабре 1941 года один из наших связных, житель деревни Колодное, с величайшей предосторожностью, настойчиво подчеркивая, что это тайна, передал командиру группы Рысакову записку, в которой говорилось:

«Дорогой товарищ! Пишет вам друг. Обстоятельства вынудили меня работать у немцев. Но знайте, что я служила, служу и буду служить только нашей Родине. Все что в моих силах, готова сделать во вред немцам. Дайте мне любое задание, и я докажу вам свою преданность».

– Как ты думаешь, – спросил командир, показывая мне записку, – это не провокация?

– Такая возможность не исключена, – ответил я и в свою очередь спросил командира: – А как она нашла нашего связного? И кто он такой? Надежный парень?

– Безусловно надежный, наш парень, – уверенно ответил командир.

Выяснилось, что связной выполнял наше задание в Выгоничах. Бушевала сильная метель, и он задержался в селе на три дня. Как-то в сумерки, когда связной переходил через железную дорогу, за переездом его встретила неизвестная девушка и спросила:

– Вы откуда?

– А что такое? – уклонился от ответа связной.

– Я вас спрашиваю, откуда вы? – настойчиво повторила девушка. – Я работаю в комендатуре, вот удостоверение. У вас документы есть? Предъявите.

Связной смутился, предъявил паспорт и сказал, что он из Колодного.

– Партизаны у вас есть? – понизив голос и посмотрев по сторонам, спросила девушка.

– Нет…

– Есть, – настаивала девушка, – я знаю. Не прикидывайтесь. Вы – партизанский разведчик.

Связной от неожиданности растерялся, а девушка сунула ему в руку конверт и строго сказала:

– Передайте партизанам. Не передадите, я вас найду, и тогда вам будет худо. Фамилию вашу я запомнила, деревню знаю, найду, куда бы вы ни спрятались. Ясно? Ну, а если вздумаете с этой запиской пойти к немецкому коменданту, скажу, что вы… Я знаю, что сказать, и вас…

Девушка весьма выразительно чиркнула себя по шее и показала на небо.

Но затем девушка сказала связному, что она еврейка и что ее не следует бояться.

– Давай испытаем, – предложил я командиру. – Пусть ухлопает военного коменданта.

Посоветовавшись, мы решили, однако, проверить девушку сначала на более легком поручении. Через того же связного мы предложили ей наладить связь с выгонической больницей, организовать передачу нам медикаментов, инструментария, а затем и переправить врачей. Врачи в выгонической больнице работали наши, бывшие военнослужащие, попавшие в плен. О том, что с врачами мы уже связаны и они ждут лишь удобного случая, чтобы перебраться к нам, незнакомке мы, конечно, не сообщили.