Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Менахем Мендель Тевьев Бейлис – тридцатисемилетний мужчина среднего роста‚ бывший солдат‚ отец пятерых детей – пятнадцать лет работал на кирпичном заводе Ионы Зайцева‚ вёл конторские книги‚ следил за погрузкой кирпича‚ получал 45 рублей в месяц и имел при заводе бесплатную квартиру. Бейлис не был религиозным евреем‚ однако знал молитвы‚ умел читать и писать на идише‚ а по-русски говорил с некоторыми затруднениями. У него сложились хорошие отношения с соседями-христианами и со священником местной церкви; когда при церкви строили приходскую школу‚ Бейлис выхлопотал у хозяев завода‚ чтобы им продали кирпич по цене ниже себестоимости. Во время погромов 1905 года Бейлиса не тронули; черносотенцы вместе со священником пришли к нему и сказали‚ что с его семьей ничего плохого не случится.

При жизни хозяина завода у Бейлиса была еще одна обязанность: раз в году‚ перед праздником Песах, он рассылал родственникам и знакомым Зайцева мацу‚ приготовленную по строгим религиозным предписаниям. Затем хозяин умер‚ изготовление мацы прекратилось за несколько лет до описываемых событий‚ однако обвинение составило на этом факте цепочку доказательств: Бейлис имел отношение к распределению мацы – для изготовления мацы якобы требуется христианская кровь – поэтому Андрей Ющинский был убит незадолго до праздника Песах.

Обвинение пыталось доказать‚ что Ющинского убили «по ритуалу секты хасидов». В ответ на это триста цадиков и раввинов опубликовали в российских газетах свой протест: «Современные наши клеветники… изобретают какую-то «секту» хасидов‚ приписывая именно ей употребление крови. Но это чистая нелепица… Иудаизм вообще чужд сектантству. Хасидизм‚ не отошедший от иудаизма ни в своих принципах‚ ни во внешнем церемониале‚ никак не может считаться сектой… Как в Библии‚ так и в Талмуде и во всех его комментариях строго воспрещается употребление в пищу даже ничтожной капли крови живых или умерщвленных животных и птиц. В третьей книге Моисеевой‚ в семнадцатой главе‚ стихи десять и двенадцать, говорится: «Сказал Я сынам Израиля: никто из вас не должен есть крови; и пришелец‚ живущий среди вас‚ не должен есть крови»…» Затем в газетах появилось заявление восьмисот раввинов городов и местечек Российской империи: «В еврействе нет сект; еврейская религия не давала и не могла дать почвы для кровавого изуверства».

В июле 1911 года появился новый свидетель – фонарщик Казимир Шаховский. На первом допросе он сообщил‚ что в день убийства видел Андрея Ющинского с Женей Чеберяк неподалеку от дома Чеберяк. «Боялся я впутываться в это дело‚ – показал Шаховский‚ – потому что ходить мне по улицам приходится поздно вечером и рано утром‚ и меня всегда могут подколоть те‚ кому не понравится мое показание. По этому делу вы‚ следователь‚ лучше допросите живущих в одном дворе с Чеберяковой… Они вам расскажут‚ какого поведения сама Чеберякова‚ – я же сам слышал‚ что она воровка…»

С Шаховским, по всей видимости, «поработали» в промежутках между допросами‚ потому что через десять дней он упомянул в своих показаниях «завод Зайцева»‚ «приказчика Менделя» и сказал многозначительно: «Больше пока добавить ничего не имею…» А еще через два дня Шаховский заявил‚ что забыл сообщить «об очень важном обстоятельстве». Женя Чеберяк будто бы рассказал ему‚ что в день убийства их «спугнул недалеко от печей» кирпичного завода «какой-то мужчина с черной бородой… Проживал тогда там только один человек с черной бородой‚ а именно Мендель‚ приказчик заводской усадьбы… Вот почему я и думаю‚ что в убийстве этом принимал участие этот самый Мендель».

Этого было достаточно. Прокурор Чаплинский вызвал к себе начальника киевского охранного отделения и потребовал задержать Менделя Бейлиса‚ пока тот не скрылся. В тот же день Чаплинский отправился на доклад к министру юстиции‚ в его имение в Черниговской губернии‚ и прислал в Киев шифрованную телеграмму: «Арестован ли Мендель?» Ему ответили: «Мендель арестован в порядке государственной охраны». В ночь на 22 июля 1911 года наряд полиции – с начальником охранного отделения во главе – произвел обыск в квартире Бейлиса и арестовал его как государственного преступника. Вместе с ним был арестован и трое суток находился под стражей сын Бейлиса Давид‚ мальчик девяти лет.