Еврейская мудрость. Восемь путеводных звезд. Предания, легенды, мифы, сказки

И вот однажды, перед праздником Пасхи, на время которого каждый правоверный еврей должен был обеспечить семью продуктами питания на восемь дней, пришел Пинкас по привычке к графу за деньгами. Но на этот раз встретил его граф с хмурым лицом и на покорные его слова о наступающих праздниках ответил:

– Милый мой, плохи дела: не могу в этот раз помочь тебе к празднику. Нет денег, не пришли пока из моих поместий, и я сам в немалой нужде. Но тебе, конечно, поможет твой Бог, которому ты всегда так благодарен за помощь.

С этими словами граф выпроводил бедняка Пинкаса. Тот возвращался домой потерянный, не зная, где взять денег, чтобы устроить праздник. Жена и дети с нетерпением ждали его дома и были немало напуганы, увидев его озабоченное лицо. Он грустно рассказал им, как на этот раз сходил к графу, и добавил:

– Господь Бог видит нашу бедность, Он сжалится и поможет, как всегда помогал.

Но жена его не была так спокойна, она ругала мужа, что тот не может прокормить семью, горевала и жаловалась, дети плакали, у Пинкасов был полный разлад. Но Пинкас оставался спокоен и все повторял, что Бог поможет. Но в глубине души у него рос страх перед будущим. После вечерней молитвы ушел он в свою каморку, чтобы там при свете лучины читать Закон, как делал он это каждый день.

Была ночь. Дети давно спали, и жена утихла, только Пинкас еще сидел у книги, но мыслями был далеко. Тут вдруг послышался удар. Кто-то снаружи ударил в окно так, что оно разлетелось на мелкие осколки. В каморку влетело какое-то небольшое существо и упало на пол. Пинкас вскочил от испуга, спрятался в угол, у него зуб на зуб не попадал, дрожащими губами произносил он какие-то заклинания. Он думал, что не иначе как какой-то злой дух влетел к нему. К тому же снаружи раздался громкий смех, как будто компания злых духов готовилась погубить Пинкаса. Дети, проснувшиеся в соседней комнате, стали плакать, испуганная жена вбежала в каморку. Тут Пинкас опомнился и, когда увидел, что существо на полу не двигается, взял со стола лучину и вместе с женой посмотрел, что там лежит.

Это была обезьяна, которых тогда держали в домах богатых людей. Пинкас очень испугался.

– Боже милостивый! – посетовал он. – Животное от кого-то сбежало, злые люди его убили и бросили нам в окно. А теперь его станут искать, найдут, скажут, что обезьянку убил я, и устроят погром мне и всей общине. Какое несчастье!

– Да, да, – горевала жена, – нас хотят уничтожить, потому-то и устроили это. Ничего другого не остается, как потихоньку вынести обезьяну из дому и где-то выбросить.

Но Пинкас отказался, сказав, что, если он выйдет с такой ношей, это не останется незамеченным. Думали они что же делать, и наконец сошлись на том, что сожгут обезьяну в печи. Жена Пинкаса развела огонь, а ее муж взял обезьяну за задние лапы, чтобы оттащить ее на кухню. Но когда он стал тянуть ее, увидел вдруг, что из лапки обезьяны выпала какая-то блестящая монета. Супруги удивились, увидев, что это дукат. Тут Пинкас поднял обезьяну; ему показалось, что она гораздо тяжелее, чем можно было ожидать.

Он ощупал ее брюхо, потом взял острый ножик и распорол обезьяну. В желудке ее было полно дукатов. Пинкас очень обрадовался и воскликнул:

– Благословен будь Господь Бог! Велика доброта и милость Его, не дающая погибнуть бедному.

И жена Пинкаса очень обрадовалась: они быстро собрали дукаты, их была хорошая кучка, разрезали мертвую обезьяну на куски и сожгли в печи. Потом уничтожили все следы, так что в доме ничего от обезьяны не осталось, кроме дукатов, упрятанных в кожаный мешочек. Теперь Пинкасы не волновались о том, как им устроить праздник. Жена и дети получили новые одежды, купили мяса и вина в изобилии, украсили дом, а когда настал праздничный вечер, жилище Пинкаса выглядело в торжественном освещении как у богатых людей. Празднично одетая семья уселась за стол. Там стояла, как полагалось, округлая миска, в ней лежали три куска мацы, завернутые в салфетку. Все вместе подняли эту миску, говоря при этом:

– Вот он, хлеб горя, который отцы наши ели в земле Мизраим; кто голоден, пусть войдет и поест с нами.

Не успели они договорить, как в дверь дома громко постучали. Все испугались. Пинкас встал из-за стола и поспешил к дверям, спрашивая, кто там. Но ответил ему знакомый голос:

– Открой, Пинкас, я пришел, чтобы с тобой отпраздновать ваш праздник.

Пинкас быстро отодвинул затвор, открыл двери дома и поклонился графу, своему благодетелю. Он повел его в комнату, и граф немало удивился, как все там выглядит.

– Что это, Пинкас, в твоем ли я доме, или ты вдруг разбогател?

– Бог всемогущий не забыл о нуждающемся и помог ему в беде, – ответил Пинкас. – Еще вчера не знал я, как мы будем праздновать Пасху, но говорят: когда нужда сильнее всего, помощь Божья ближе всего.

И Пинкас рассказал удивленному графу, что приключилось. Едва граф услышал о мертвой обезьяне, прервал он речи Пинкаса:

– Мертвая обезьяна? Как бы это не была та, что потерялась у меня несколько дней назад! Что вы с ней сделали?