Еврейские анекдоты навсегда

— Как вы объясните тот факт, что Лев Толстой помнил себя с сорокадневного возраста?

— Ничего удивительного. Я помню себя с восьмидневного.

— Что же вы помните?

— Помню, что пришел старый еврей с бородой и отрезал мне возможность поступления в университет.

■

В поезде молодой человек то и дело достает из кармана коробочку с обручальным кольцом. Еврей, сидящий напротив, начинает рассуждать: «Этот молодой человек собирается жениться. Но на ком? Поезд идет на Жмеринку, а в Жмеринке, насколько мне известно, сейчас три невесты. Для дочери Гитмана он слишком беден. Для дочери Калиевича он слишком интеллигентен».

— Молодой человек, и когда же ваша свадьба с дочерью Хаймовича?

— Откуда вы знаете?

— Я вас вычислил.

■

Разговаривают трое.

— Я еврей по матери.

— Я еврей по отцу.

— А я еврей по жизни.

■

К раввину приходит местный купец.

— Ребе! — кричит он. — Я разорен!

— Ша! Успокойся! Откуда ты знаешь?

— Из своих бухгалтерских книг.

— Почему же ты их не выбросишь?

■

Богатый американец приехал в Израиль и посетил одну деревню. Увидел фермера и просит показать, сколько у того земли. Фермер показывает на небольшой засеянный участок.

— И это все? — спрашивает американец,— Вот у меня в Америке земли навалом. Если утром сяду на свою машину и поеду, то только к вечеру доеду до конца своих владений.

Еврей отвечает:

— У меня тоже была такая машина, так я ее продал к чертовой матери!

■

В роддоме Абраше выносят тройню. Тот долго думает и говорит:

— Если не возражаете, то я, пожалуй, возьму среднего.

■

В больнице практикант говорит лечащему врачу:

— Матвей Исаакович, больной из пятой палаты чувствует себя все хуже.

— Голубчик, так нельзя говорить. Это же субъективные ощущения. Надо говорить: «Больной думает, что ему хуже».

На следующее утро практикант опять подходит к врачу:

— Матвей Исаакович, больной из пятой палаты думает, что он умер.

■

— Хаим, ты должен мне сорок рублей!

— Я знаю. Завтра с самого утра...

— Завтра, завтра! Я уже знаю твое завтра! На прошлой неделе ты сказал, что не можешь отдать, в прошлом месяце ты сказал, что не можешь отдать, в прошлом году...

— И что? Я хоть раз не сдержал слово?!

■

Рабинович дает детям частные уроки музыки, и все знают, что у него дети ведут себя удивительно послушно и тихо. Коллега спрашивает:

— Как вам это удается'?

— На первом же уроке я говорю ученику: «Предупреждаю, если не будешь слушаться, я скажу твоим родителям, что у тебя талант».

■

— Господин Лейбович, я хочу жениться на вашей дочери.

— Серьезно? А с моей женой вы уже говорили?

— Да. Но мне больше нравится ваша дочь.

■

В симфонический оркестр пришел русский дирижер. Идет первая репетиция.

— Иван Иванович, вы уж, голубчик, на первой цифре стукните в барабан: тук-тук!

А вы, Федор Петрович, на цифре шесть позвоните в колокольчик... дзинь-дзинь... Ну а теперь с самого начала и вместе с жидами! И!..

■

В отделе кадров:

— Ваша фамилия?

— Кацман.

— Нет, вас не возьмем — все равно уедете.

— И не думаю уезжать!

— Тем более не возьмем — нам дураки не нужны.

■

Страховой агент уговаривает еврея застраховать свой дом:

— Уверяю вас, вы будете спокойно спать. Вы гарантированы от наводнения, от землетрясения, от грабежа... Но при умышленном поджоге страховая компания не возмещает вам ущерба.

— О! Я как чувствовал. что в вашем гешефте есть какое-то жульничество!

■

К врачу приходит старый еврей.

— Доктор, что делать? У меня сильный кашель.

— А сколько вам лет?

— Семьдесят.

— А скажите, когда вам было сорок — вы кашляли?

— Боже упаси!

— А в пятьдесят?

— Ни в пятьдесят и ни в шестьдесят.

— Когда же вам кашлять, как не теперь?

■

Идет обучение новобранцев. Разборка и сборка автомата в полной темноте. Быстрее всех справился рядовой Рабинович. Старшина говорит:

— Вот, берите пример с Рабиновича. Плохой солдат, а старается.

■

— Товарищ Рабинович, мы вынуждены вас уволить.

— Но я же по паспорту русский!

— Вот именно поэтому — мы уже уволили десять евреев, надо же когда-нибудь уволить и русского!

■

Еврей, больной холерой, чувствует, что умирает и просит позвать к нему ксендза. Работники больницы удивились, но просьба умирающего — закон. Приходит ксендз. Еврей начинает каяться в грехах и потом говорит:

— А все свои деньги я завешаю синагоге...

— Может, вам тогда лучше позвать все-таки раввина, — возмущенно говорит ксендз.

— Раввина? В инфекционную больницу? Вы что, с ума сошли?!

■

Соломон смотрит телевизор. Жена в это время стелит постель. По телевизору показывают женское фигурное катание.

— А вот с этой девочкой, — говорит Соломон, — я бы с удовольствием выполнил произвольную программу.

— Ладно уж, — говорит жена. — Посмотрим, как ты сейчас будешь выполнять обязательную.

■

Циперовича вызывают в НКВД.

— Напрасно вы перестали переписываться со своими родственниками за границей. Пусть знают, как расцветает наша страна. Садитесь и пишите им бодрое, оптимистическое письмо.

Циперович пишет: «Дорогие, мы строим социализм. У нас не жизнь, а рай. Если вы приедете, то скоро увидите дедушку Сему, бабушку Цилю, прабабушку Дору и праматерь Рахиль!»

■

— Хаим, твоя жена закрывает глаза, когда ты кончаешь?

— Всегда. Она видеть не может, когда мне хорошо.

■