Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

2 Druyanow, A. Sefer ha-bedihah ve-ha-Hidud [Книга шуток и острот] (3 vols. Tel Aviv: Dvir, 1935–1938), 2:395–396 no. 2029, 2:154–177 nos. 1385–1449.

3 Tubach, F. C. Index Exemplorum: A Handbook of Medieval Religious Tales (FFC 204. Helsinki: Suomalainen Tiedeaktemia, 1969), 110 no. 1373 (crucifix, bleeding, and Jew).

4 Cahan [Kahan], J. [Y.] L., ed. Yidishe folksmasiyyot [Народные сказки на идише] (Vol. 1. New York/Vilna: Yidishe Folklor-Bibliyotek, 1931), 125–127 no. 24 или Cahan [Kahan], J. [Y.] L. Gesamlte ktovim [Собрание сочинений] (Vol. 5. Vilna: Yiddish Scientific Institute, 1940), 155–157 no. 35.

5 Schwarzbaum, H. Studies in Jewish and World Folklore (Berlin, 1968), 152–153 no. 133.

27 СЕКРЕТ ГОЯ-ПОПРОШАЙКИ

Бедный еврей с большой семьей пришел к ребе. Еврей был портным — чинил одежду бедных евреев и гоев, а имя его было Хаим-Янкель. Хуже его положения сложно было себе представить, и все же оно с каждым днем становилось все бедственнее. Не удивительно, что еврей жаловался ребе на свою горькую долю.

Ребе пожал портному руку.

— Старый попрошайка Иван болен, — сказал он, — и скоро умрет. Родные продадут его одежду за бесценок. Купи ее, порви, и с Божьей помощью станешь богат, но никому не говори, что я сказал.

Портной Хаим-Янкель поклялся, что сохранит тайну.

— Но, ребе, — добавил он, у меня нет денег на то, чтобы купить одежду.

Ребе сунул руку в карман, вынул несколько монет и отдал портному.

— Купи одежду на деньги, которые я тебе дал. Но не стирай ее и не тряси. На всякий случай я пошлю с тобой шамеса, чтобы он тебе помог.

Ребе благословил портного, и тот отправился в путь в сопровождении шамеса ребе.

До утра они ехали на поезде и к рассвету добрались до города, где жил портной. И тут же слышат новость, что бедный гой Иван-попро-шайка умер, а на гроб денег нет. Хаим-Янкель и шамес отправились в лачугу покойного, где нашли старика, который сидел возле умершего и вздыхал, что нет денег на похороны.

— Сколько вам нужно? — спросил старика Хаим-Янкель.

— Пятьдесят злотых.

— Что дадите взамен?

— Нет ничего, кроме тряпья, — сказал провожающий, указывая на рваную одежду в пустой комнате.

Хаим-Янкель заплатил запрошенную сумму, взял ворох поношенной одежды и отправился с шамесом обратно.

В тот же день после полуночи они изорвали одежду. И обнаружили зашитые в нее многочисленные банкноты, краткую записку и амулет. В записке говорилось, что владелец одежды был евреем, похищенным в детстве цыганами и выросшим у них. В одиннадцать лет во сне к нему явился его дед. «Ты еврей, — сказал он ему. — Беги отсюда к евреям. Скажи им, что ты еврей и должен надеть тфилн через два года. После того иди туда, где тебя не знают, надень нееврейскую одежду и носи ее до конца жизни».

Пока Хаим-Янкель и шамес читали записку, появился ребе. Все трое направились на христианское кладбище, достали труп Ивана из гроба и отнесли на еврейское кладбище. Разумеется, гроб они оставили на христианском кладбище. Они установили камень на новой могиле на еврейском кладбище с еврейским именем Ивана, которое было указано в записке.

На следующий день они раздали деньги бедным людям, сиротам и вдовам.

Несколько лет спустя несколько евреев, братья похищенного Ивана, проходили по еврейскому кладбищу. На могильном камне они увидели имя их брата, ребенком похищенного цыганами. Они обрадовались, что он, по крайней мере, был похоронен по еврейскому обычаю, и рассказали о том ребе.

Ребе вздохнул:

— Я перенес вашего брата в еврейскую могилу собственными руками, — сказал он. — Я узнал о нем от старого крестьянина, рассказавшего, что он был евреем, о чем никто не знал, так как Иван вел себя как гой во всех отношениях. Раньше у него была жена и две дочери, но он умер в одиночестве, в крошечной пустой комнате, так как его жена оставила его, забрав с собой дочерей. Он был беден и нуждался всю жизнь и много страдал. Пусть будет его память благословенна, ведь он был праведным человеком, одним из тридцати шести тайных праведников, чьими заслугами держится мир. Он тратил свои деньги, помогая бедным, а сам ходил голодным. Все свои дни он раскаивался, так как, проведя ранние годы среди неевреев, не знал, что был евреем, и совершил многие грехи.

Ребе обо всем поведал его семье.

— Он совершал много добрых дел для бедных, — добавил он. — Нуждающиеся евреи говорили о нем: «Тот гой — добрый гой, добрые дела продлевают жизнь. Из-за таких, как он, Мессия не приходит». Слыша их слова, попрошайка про себя улыбался, радуясь тому, что никто не знает, что он еврей. Когда он умер, в его одежде была найдена записка, зашитая в подкладку.

Братья рыдали, убиваясь, что ничего не знали о брате, пока он был жив.

— Лучше бы он умер ребенком, — сказали они, — и не жил всю жизнь как гой.

— Вы ошибаетесь, — возразил ребе. — Его душа отправилась прямо в рай, ведь он был праведником и раскаялся. Гордитесь им и будьте рады его судьбе.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 27 (ИФА 4541)