Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Мудрый попугай представлен в литературе Средней Азии в «Тути-наме» («Книга попугая»), написанной Зийей ад-Дином Нахшаби (ум. 1350) на персидском языке. «Тути-наме» состоит из 52 историй, некоторые имеют аналоги в «Шукасаптати» («Семьдесят рассказов попугая») — произведении с похожим рамочным нарративом на санскрите (вероятно, XII в.). Попугай в этих историях «может предсказывать будущее даже за десять дней до того, как что-нибудь произойдет» и рассказывает сказки жене, отговаривая ее от измены отсутствующему мужу. В настоящей истории попугай напоминает также птицу из «Сказки о купце, его жене и попугае» цикла «Тысяча и одна ночь», где обманутый муж убивает попугая, который рассказывает ему о похождениях его жены: жена и ее любовник изобразили звуки бури, и купец решил, что попугай лжет [3].

История про орла более очевидна. В ней отсутствуют аллюзии на другие истории, она представляет собой прямое предупреждение о поспешном и необратимом жестоком действии по отношению к благодетелю, чье благодеяние не было понято. Самая распространенная версия этой истории была обозначена как фольклорный сюжет 178А «Ллевелин и его пес (Брахман и мангуст)». Эта история присутствует в «Панчатантре» — индийском сборнике сказок, написанном на санскрите между 300 и 570 гг. н. э. Перевод этого памятника, опубликованный в 1859 г. Теодором Бенфеем (1809–1881), оказал большое влияние на развитие фольклористики.

Перемещению этого сюжета с Востока на Запад помимо устной передачи, возможно, способствовали и некоторые литературные сочинения: «Калила и Димна» и «Синдбад-наме», или «Книга Синдбада» (Синдабара). «Калила и Димна» — это перевод «Панчатантры», которая в процессе своего путешествия с Востока на Запад была переведена на иврит. Она включает в себя историю «Брахман и мангуст». В «Книге Синдбада» присутствует рамочная история о женских хитростях, которая, вероятно, была создана в Персии, но имеет частично индийское происхождение. Эта история появляется и в пересказах этой книги на иврите [4].

В Европе от «Книги Синдбада» ведут свое происхождение два произведения: роман «Долопатос», где присутствует восточная версия сказки (она называется «Собака»), и «Роман о семи мудрецах».

Следует отметить, что в последней версии индекса фольклорных сюжетов «Типы международных фольклорных сказок» его составитель Ганс-Йорг Уттер выделяет мотив В331.1 «Верный сокол убит из-за недопонимания» в отдельный фольклорный сюжет, обозначая его как сюжет 178С «Мучимый жаждой король убивает своего верного сокола». Хотя этот фольклорный сюжет присутствует и в современной Индии, он гораздо больше распространен на Ближнем Востоке и в арабоговорящих регионах, о чем свидетельствуют и сказки, записанные в ИФА.

Самый древний вариант этой истории, скорее в форме сообщения о происшествии, нежели притчи, присутствует в Иерусалимском Талмуде, в диалоге между р. Меиром и р. Иегошуа б. Леви, где каждый из них толкует библейский стих «Если угодны Господу пути человека, он примирит с ним даже врагов» (Притч. 16:7). Мудрецы ссылаются на две версии истории, когда собака (или домашняя змея) спасают жизнь человеку, не давая ему отведать еду, которую ела ядовитая змея (ИТ, Трумот 8:7).

И Вавилонский, и Иерусалимский Талмуд содержат только отсылки к таким историям (как в данном случае), но не рассказывают их полностью. Сам сюжет был известен еще в поздней Античности: он появляется в одной из басен Афтония Антиохийского (кон. IV в.н. э.).

Подтип, к которому относится данная сказка, отличается от обобщенного сюжета 178 «Верное животное убито в порыве гнева» не только видом животного-защитника (в подтипе это птица, а в общем сюжете — млекопитающее), но и тем, что в греческой и среднеазиатской версиях отсутствует ребенок, которому, как казалось, животное нанесло вред. Домашнее млекопитающее, которое защищает ребенка, — это центральный образ в древней индийской и средневековой европейской версиях этого сюжета.

Завершающий эпизод

Заключительный эпизод — это история о муже, который беспокоится, хранит ли жена ему верность. В классическом варианте этой истории в арабской литературе ее героем является самаркандский царь Шахзаман, который отправляется навестить своего брата Шахрияра, правителя Индии и Китая. Находясь во дворце у брата (это начало рамочного нарратива в «Тысяче и одной ночи»), он узнает, что жены брата неверны ему. В данной сказке раскрыть королю измену жены — предназначение жизни чудесного ребенка: сделав это, он умирает.

1 Эта история называется «Невуат га-йелед» («Пророчество ребенка»), Bin Gorion, М. J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 295–297 no. 162.

2 См. Gaster, M. The Legend of Merlin // Folklore 16 (1905), 415–418.

3 См. Burton, R. E, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 6:132–134.