Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

— Что вы, ваше величество, — ответил Рахамим, — ваша печать очень, очень дорога мне, но вы дали мне всего лишь один локоть земли, а мне, когда я умру, понадобится по меньшей мере четыре локтя, иначе мне не хватит места ни лечь, ни сесть. Поэтому я и продал этот локоть.

Тогда король приказал, чтобы Рахамиму дали четыре локтя земли в раю. Королю принесли чернила и бумагу, и во второй раз он написал своей собственной рукой, что дарует Рахамиму четыре локтя земли в раю. И Рахамим, счастливый, вышел из дворца, радуясь, что избежал смерти. Он сказал жене:

— Теперь можно радостно праздновать праздник. Мой поход на кладбище не прошел зазря.

После праздника Рахамим купил большую лавку на те деньги, которые получил от продажи локтя райской земли, и зажил счастливо.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 48 (ИФА 7538)

Рассказано Яаковом Хевером, родом из Алеппо, Сирия, Моше Рабби.

Культурный, исторический и литературный контекст

Рассказчик начинает историю с описания известной всем сцены в еврейском доме за неделю до Песаха. Он дает протагонисту самое обычное в сирийских и иранских еврейских общинах имя и проводит его через всем известный городской пейзаж. Все начинается как привычная «история о соседях», но поворот сюжета приводит героя в ситуацию, хорошо известную по другим сказкам, и он невольно становится мнимым лекарем, который исцеляет короля. В конце сказки герою удается самому выбраться из непростой ситуации, чему способствуют этнически обусловленные культурные различия.

«Четыре локтя» — это одно из базовых представлений о личном пространстве в еврейской культуре. Раввинистические авторитеты, обсуждая вопросы приватного и публичного пространства, пытаются донести до своих слушателей, что при любых социальных взаимодействиях человеку необходимо личное пространство, которое они обозначают как арба аммот (четыре локтя). Это относится к ежедневным делам, ритуальному, брачному и гражданскому законодательству, а также к погребальным практикам, к которым герой этой сказки апеллирует в разговоре со своими обвинителями. Это представление много раз и в различных контекстах появляется в Вавилонском Талмуде (см., например, ВТ, Брахот 18а; Сота 43Ь, 44а).

Ср. эту сказку со сказкой ИФА 5503 «Носильщик спас жизнь Маймониду» (т. 1, № 59).

49 ЖЕНЩИНА ВСЕМУ ПРИЧИНА

Итак… Однажды король поехал на прогулку с королевой, своей женой, в золотой карете, как ездят в Британии. Так вот, ехали они в золотой карете. Выглянула королева в окошко и видит: печальное зрелище, тащится человек, а на голове несет дрова. Тяжело ему. А тут еще дождь зарядил как из ведра, так что человек припустил бегом.

— Королева, королева, погляди! — говорит ей король. — Погляди, что творится. Погляди, что там творится.

— А что такого творится? Все из-за его жены. Очевидно!

— Что? Ты хочешь сказать, что и я мог бы быть на его месте?

— Да, ваше величество, и ты мог быть на его месте. Жена — причина всему. Есть женщины, которые возводят мужчину на трон, а есть, которые делают из мужчины вот это.

И тогда… он вышвырнул ее:

— Убирайся отсюда! Это ты будешь из меня что-то делать? Убирайся!

И выкинул ее под дождь, в грязь.

И возничему своему король сказал не трогать ее.

— Ваше величество! — сказал возничий.

— Пусть катится к черту! Завтра я… Просто езжай! Оставь ее там.

А женщина… Что же она сделала? Она побежала за молодым человеком с дровами.

— Сэр, сэр!

Она бежала за ним, пока они не оказались у палатки — вроде бедуинской палатки. И она зашла внутрь.

— Приветствую вас!

— И мы приветствуем королеву!

— Сегодня я буду спать здесь, у вас!

— Ах, королева… У нас — нет… кто… что… где… дождь!

— Неважно, сегодня я буду есть у вас. И спать тоже!

— Да у нас и еды-то — только хлеб да лук.

— Что бы это ни было, мне подойдет. Я буду спать здесь!

Она села… и проспала эту ночь подле короля¹, да.

На следующее утро все проснулись… и она начала осматриваться. Когда стали варить кофе и запалили дрова, она почувствовала запах — это был чудесный благовонный запах! Особенный!

— Духи? Благовония? Что это? Какой аромат!

И вот королева — та женщина — вытащила из огня кусок деревяшки и понюхала. Она знала, что это что-то особенное, то, что используют во всех арабских странах, в арабских странах по всему миру: в Индии, в Пакистане — во всех… Итак… Она точно знала, что это.

Она взяла золотую лиру, которая… Да, это была ее лира, да, из ее кошелька, у нее был кошелек, у этой королевы, и она вытащила оттуда лиру.

И сказала [мужчине, дровосеку]:

— Иди и продай это на рынке за тридцать лир — столько это стоит. (А тридцать лир — это были большие деньги… огромные деньги!) Не меньше чем за тридцать лир, дешевле не продавай.

— Хорошо!

Он пошел и продал эту деревяшку за тридцать лир.

Тогда она сказала ему:

— Теперь купи двух ослов, возьми с собой одного работника и принесите мне как можно больше дров от деревьев, которые вы используете для огня.