Читаем Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран полностью

Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Абу Катерина попрощался, но вернуться не пообещал и про себя подумал, что никогда не вернется на эту работу, которая хуже смерти. И стал он повторять про себя: «Лучше смерть, чем такая работа¹, я лучше умру, чем буду так тяжело работать». Когда он пришел домой, жена и дети спросили, как все прошло, а он ответил теми же словами, которые повторял про себя, и решил завтра не ходить на работу. А жене наказал:

— Когда мастер придет завтра и будет требовать меня, скажи ему, что я ушел, а я спрячусь за дверью, за камышовой циновкой.

— Пусть будет так, как ты велишь.

На следующий день Абу Катерина спрятался за дверью, за камышовой циновкой, как и хотел, и, когда мастер пришел и спросил, где Абу Катерина, жена ответила ему:

— Абу Катерина ушел на работу.

А пальцем указала на дверь, намекая, что ее муж прячется там, а не ушел на работу.

— Что ж, я вижу, что твой муж и вправду полюбил работу, раз гак спешит на нее, — ответил мастер, а помолчав, добавил: — Не будешь ли ты так добра и не одолжишь ли мне свою камышовую циновку? К нам сегодня придут гости с детьми, наверное, на циновке детям будет удобнее.

— Я бы с удовольствием тебе ее одолжила, — ответила женщина, — но она грязная.

— Это ничего, — ответил мастер, — моя жена, да живет она долго и счастливо, ее почистит.

— Тогда бери. Она стоит за дверью, там ее место.

Когда мастер подошел к двери, Абу Катерина затрясся от страха. Так в мгновение ока он был разоблачен, и мастер повел его на работу против воли.

В этот день Абу Катерина клал по кирпичу на каждое плечо и нес их на второй этаж. Закончив работу, он получил две лиры, поскольку отнес на второй этаж двадцать кирпичей.

По пути домой Абу Катерина повторял те же слова про работу и смерть, а заодно придумал новую уловку. Придя домой, он сказал жене:

— Послушай, жена моя, я больше не готов работать ни за какую плату. Лучше я умру, чем буду так тяжело работать. Завтра, когда придет мастер, я спрячусь в корзине для грязного белья, а ты скажи ему, что я ушел на работу.

— Да будет так, как ты велишь.

На следующее утро, когда мастер пришел, умная женщина ему ответила:

— Абу Катерина уже ушел на работу.

И указала пальцем на корзину с грязным бельем, где сидел ее муж-лентяй.

— Хорошо, но не будешь ли ты так добра и не одолжишь ли мне новую рубашку своего мужа? Я бы в ней пошел сегодня вечером на свадьбу.

— Ох, нет, никак не могу — она грязная, — ответила жена, изображая досаду, — она очень грязная.

— Это ничего, моя жена до вечера ее постирает.

Так сказал мастер, подошел к корзине с грязным бельем и открыл ее.

Оттуда с пунцовым от стыда лицом показался Абу Катерина. Ему снова пришлось идти на работу, и сегодня работа оказалась еще тяжелее: он носил по три кирпича на третий этаж и за это получил три лиры.

Тогда Абу Катерина окончательно решил, что больше работать не пойдет, будь что будет. И сказал жене так:

— Знай же, жена моя, что я устал от такой рабской жизни. Я не хочу больше жить, и завтра я лягу на пол, как будто бы умер, а ты станешь рыдать надо мной, и тогда я распрощаюсь с жизнью в неволе.

— Да будет так, как ты велишь.

Когда на следующий день мастер пришел звать Абу Катерину на работу, он увидел на полу «труп», завернутый в простыню, в голове и в ногах у него стоят свечи, а жена оплакивает его, говоря:

— Абу Катерина умер, Абу Катерина мертв…

Но она сделала рукой вот так, как бы говоря: «Не умер Абу Катерина».

Мастер понял уловку и сказал:

— Если так, то нужно похоронить его до вечера.

Спустя некоторое время Абу Катерину уже несли в гробу, в котором специально проделали дырочки, чтобы «труп» мог дышать.

А в полночь послышался голос:

— Пусть недавно умершие восстанут и идут строить Храм — ту его часть, которая была разрушена.

И Абу Катерина подумал: «Почему это я встану и буду строить здесь Храм, не получая никакой платы, если у моей семьи даже куска хлеба нет? Лучше уж буду работать около дома и помогать семье своей работой».

И правда, Абу Катерина вернулся на работу и больше не валялся в кровати — он больше не был лентяем и ни на что негодным человеком.