Европа-45. Европа-Запад

Доктор Гйотль ненавидел беглецов. Он знал, что рано или поздно они вынуждены будут вернуться, верил, что Германия, стараниями лучших ее сыновей, вновь возродится. Некоторым из них на это время и впрямь лучше было скрыться, замести следы. Но ведь не всем! И что будет, ежели все покинут Германию, спасая только собственную шкуру?

Он хорошо помнил последнее совещание у Бормана, состоявшееся незадолго до того, как они эвакуировались в горы Тироля. Безрукий Борман, твердокаменный и непоколебимый Мартин с непроницаемым лицом, прислушиваясь к звукам сирен воздушной тревоги, сказал: «Вас не должно поражать то, что вокруг все рушится и уничтожается большевиками. Когда большевизм сожрет другие государства, немцы неожиданно воспрянут, возвысятся, уничтожат все гнилое вокруг себя и захватят власть над поверженным в хаос миром. Малые народы с радостью встретят тогда немецкую армию, как свою освободительницу из-под коммунистического ига, и гораздо легче, нежели теперь, согласятся на наше руководство, которое уже не станут, как нынче, саботировать».

Пока Гйотль управился с важными грузами в Альтаусзее, пока городок заполнялся бегущими группенфюрерами СС, СА — фюрерами, гаулейтерами, бывшими генералами и чиновниками берлинских министерств, он ощущал какое-то странное спокойствие, какую-то даже гордость оттого, что невозмутимо расположился здесь, даже устроил в уютном гнездышке свою семью. «Разве вы не уезжаете отсюда?» — в страхе спрашивали его переодетые, перелицованные до неузнаваемости беглецы, видя на нем форму оберштурмбанфюрера. Он молчал, только загадочно улыбался. Когда-нибудь они возвратятся. Когда-нибудь, когда их обратный путь будет лежать через эти горы, через эти маленькие гористые городки, они вновь увидят здесь его — и только тогда поймут оказанное ему доверие и порученную ему роль.

С приходом американцев изменилось только то, что доктор Гйотль сменил свою форму на отлично сшитый серый костюм. Теперь он был просто «господин профессор», владелец школы-пансионата в Бадаусзее, где обучались дети богатых людей не только Германии, но и Франции, Швейцарии, Англии. А чтобы не дразнить завоевателей и не вызывать их излишнего любопытства, фамилию свою он тоже изменил, назывался отныне доктором Хагеном. Не изменил только своих мыслей, не прекратил деятельности. Рискуя иметь дело с американскими патрулями, принимал по ночам неизвестных людей в партикулярной одежде, спроваживал их до итальянской границы, вверяя надежным рукам опытных проводников — бывших контрабандистов, которых называл коротко: Курт и Вальтер. Сам он мог исчезнуть в любую минуту. В горах, на большой высоте, стоял готовый к вылету английский самолет «Черный Лизандр», специальный самолет, добытый задолго до конца войны доктором Гйотлем по приказу людей, которых нынче уже не было на свете или же которые хотели, чтобы все считали, что их нет на свете. В любой момент Гйотль мог сесть на «Лизандр» и лететь в любом направлении. У него были деньги, золото, у него были большие знакомства. Но он никуда не улетал. «Лизандр» стоял на горной площадке, готовый к старту. Два летчика бессменно находились возле самолета; единственная ведущая туда горная тропинка охранялась людьми, которым доктор Гйотль доверял и веру свою скреплял высокой оплатой. Почти каждую ночь он проверял готовность самолета, но сам не покидал Бадаусзее.

Какие-то австрийцы — партизаны, что ли,— попытались пробраться на горную площадку. Вероятно, они знали о ее существовании, хотя вряд ли могли догадаться о самолете. А возможно, кто-либо из людей Гйотля выдал тайну. Австрийцев было двое. Будь их даже двадцать два или двести два, то и тогда немыслимо было пробраться по узкой тропинке, у основания которой достаточно было посадить одного автоматчика, чтобы он снял смельчаков одного за другим — как птиц. А у Гйотля там было несколько таких автоматчиков. Австрийцы не вернулись. Никто не подозревал о самолете в горах.

Американцев больше интересовало то, что осталось в Аусзее и Бадаусзее от немцев; они бросились разбирать огромные ящики, которыми были набиты грузовые машины, брошенные их владельцами. Американцы искали небезызвестных нацистов, их прежде всего интересовала крупная дичь — доктор Гйотль покамест мог спать спокойно.

Однако покой его внезапно был нарушен, и нарушен довольно-таки грубо. И не американцами, а британцами, которые тоже откуда-то взялись в этой горной местности и сразу же заинтересовались доктором Гйотлем. Ничего не помогало: ни ссылка на то, что он доктор Хаген, владелец и директор школы-пансионата для детей зажиточных родителей любой национальности. Ни рекомендательные письма, подписанные довольно влиятельными личностями Англии, Франции, Швейцарии. Ни вполне законное требование о встрече с офицером американской военной администрации — поскольку власть принадлежала американцам и их войска первыми захватили эти места.