Европа-45. Европа-Запад

Офицерам миссии «Пейпер-Клипс» помогала статистика. Самая обыкновенная американская статистика, над которой посмеивался некогда весь мир. Бессмысленные анкеты с бессмысленными вопросами, сотни институций по изучению общественного мнения, тысячи сводок, печатающихся еже-годно в тысячах американских газет и журналов, о том, сколько съедает за год гусиной печенки Париж, какова средняя толщина стен в домах, сооруженных Гитлером для семей национал-социалистов, с какой быстротой увеличивается ежегодная площадь человеческих лысин в Италии, какое хобби — то есть любимое занятие на досуге — у бургомистров двенадцати крупнейших рейнских городов.

Эта нелепая статистика случаев, дат, измерений, показаний во время войны автоматически превращалась в ее величество Информацию. Словом «информация» называли то, что следовало именовать разведкой, а еще точнее — шпионажем. Глупейшие анкеты, газетные вырезки, телефонные справочники, туристские бедекеры, открытки с живописными пейзажами, портреты ученых, кинозвезд, государственных деятелей и контрабандистов — все нынче становилось источником информации. Следовало только подобрать материал, сопоставить данные, собранные по зернышку. И уже известно, где искать гитлеровского чиновника, ведающего важным архивом. Уже ориентировочно намечено, где могут находиться таинственные предприятия по производству ракет. И не составляет особого труда догадаться, как ввести в обман того или иного гитлеровского фельдмаршала.

Ясное дело, не всегда все давалось легко Службе информации. Если о ставке Гитлера в Оберзальцберге было отлично известно всем разведчикам мира, то о его «Волчьей яме» — Вольфшанце,— скрытой среди Мазурских болот, вначале не знал никто. Когда в тридцать девятом году начали строительство ставки, никто и не подозревал, где именно ее строят. Вблизи Растенбурга, в вековых дремучих борах, отрезанные от всего мира, работали тысячи заключенных из концлагерей— впоследствии для сохранения полнейшей тайны их уничтожили. Тем временем среди местного населения умело был пущен слух, якобы в лесах строится фабрика мыла.

Фабрика мыла, как таковая, естественно, не привлекала внимания офицеров из Службы информации. Единственным человеком, который всерьез заинтересовался этой «фабрикой», оказался советский разведчик. Один, без чьей-либо помощи, справедливо считая, что группу людей обнаружить значительно легче, чем одного, он дошел до логова бесноватого фюрера, добрался почти до самого его центра и увидел то, чего не мог увидеть никто, кроме сугубо засекреченных гитлеровцев.

Можно представить себе мрачную и угрюмую картину, открывшуюся глазам советского офицера. В непроходимых дебрях вековых лесов, на краю бетонной дороги, охраняющейся неусыпными мотоциклистами, за приземистыми постройками эсэсовских бараков, офицерских казино, гаражей для бронемашин и танков, начиналось мертвое пространство земли, усеянное скрытыми минами, пристрелянное из замаскированных эсэсовских пулеметных точек, прощупанное тщательнейшим образом холодными глазами часовых. Это была так называемая третья сфера безопасности. Только узкая полоска шоссе перерезала ее, только одна эта дорога вела вглубь, все остальное вокруг сулило смерть, и только смерть. Пробраться по шоссе — означало пройти сквозь густые тенета контрольных постов. Пропуска менялись каждый час — подделать их не мог никто. Вершили контроль опытнейшие специалисты из психологической секции войск СС, те, кто владел даром запоминать лица. Держали в памяти десятки тысяч лиц, знали наперечет всех известных, преданных фюреру людей и сразу распознали бы любого чужака, если бы тот попытался сунуться в фашистскую святая святых.

Обойти шоссе — означало смерть. Мины и пули подстерегали отовсюду.

Но советский разведчик прошел.

Добрался он и до второй сферы безопасности.

Окаменелый призрачный лес. Вместо деревьев, серые пирамиды бетона — тридцать восемь уменьшенных копий египетских пирамид — обступали смельчака со всех сторон, топорщились скрытыми под ними в подземельях пулеметами, щетинились автоматами и даже пушками. Дорогой ценой надо было заплатить за то, чтобы увидеть это апокалипсическое зрелище холодных серых пирамид. Цена была одна, и советский разведчик заплатил смертью.

Если б ему удалось пробраться дальше, он достиг бы сферы безопасности номер один, где находился личный бункер Гитлера, покрытый бетонным колпаком восьмиметровой толщины. Но туда пускали — да и то не больше чем на час —преданнейших из преданных, пускали, в который раз проверив, обыскав, отобрав любое оружие. И когда в июле сорок четвертого года адъютанту фельдмаршала Кейтеля полковнику фон Штауффенбергу все же удалось пронести в сферу безопасности номер один портфель с бомбой, то это можно было считать необъяснимым чудом.

С советским разведчиком чуда не произошло. Он погиб среди бетонных пирамид. Погиб, не оставив нам своей фамилии, не поведав о том, как свершил этот беспримерной храбрости подвиг.