Европа. Борьба за господство

В Италии критики договора вещали об «увечной победе», которая лишила страну законных территориальных приобретений на Адриатике. «Давайте скажем прямо, – писала республиканская газета «Италия дель пополо», – мы потерпели поражение. Проиграли как вильсонианцы, проиграли как итальянцы. Мы победили в войне и проиграли мир». Правительство премьер-министра Витторио Орландо ушло в отставку. Его преемник Франческо Нитти почти сразу был вынужден бороться с радикальным националистом, поэтом и авантюристом Габриэле д'Аннунцио, который захватил истрийский порт Фиуме – ныне Риека в Хорватии – в сентябре 1919 года. Одновременно итальянской демократии приходилось отчаянно сражаться не только с последствиями Версаля, но и с социально-экономическими потрясениями, число которых стало стремительно множиться после окончания войны. На всеобщих выборах в конце года правящая либеральная коалиция уступила партиям сторонников аннексии. Больше всего от этих неурядиц приобрел бывший социалист, сторонник интервенций и ветеран войны Бенито Муссолини, чье фашистское движение «чернорубашечников», основанное в марте 1919 года, активно пополняло свои ряды. Муссолини привлекал публику, заставил ее забыть о домашних проблемах ради утверждения статуса Италии за границей.

Британцы тоже праздновали победу недолго. Коалиция Ллойд Джорджа вернулась к власти в ходе всеобщих выборов сразу после окончания войны, под лозунгом, как выразился один из кандидатов, «давления на Германию, пока та не запищит». В Ирландии, однако, радикальная националистическая партия Шинн Фейн полностью оттеснила умеренных гомрулеров и в конце концов приступила к вооруженной борьбе, требуя независимости. По всей Великобритании миллионы демобилизованных мужчин пополняли рабочую силу, питая весьма неопределенные надежды на будущее. Когда улеглись страсти, «погашенные» ценой войны и французской мстительностью (как виделось с этого берега Ла-Манша), многие британцы стали считать, что конфликт был трагической ошибкой и что Германия нуждается в «реабилитации». Поэтому, когда Джон Мейнард Кейнс опубликовал свою работу «Экономические последствия мира» (1919), он фактически стучался в открытую дверь. Кейнс, который был членом британской делегации на Версальской конференции, утверждал, что унизительные условия выплаты репараций экономически обречены на провал. Он отмечал, что общее восстановление Европы, от которого зависят мировая и конкретно британская экономика, может начаться только на Рейне. Принуждение немцев к выплате репараций лишь сократит экспорт британских товаров. Более того, «договор не содержит каких-либо положений по восстановлению экономики Европы», в нем не говорится о способах «превратить побежденные центральные империи в добрых соседей, не указывается, как стабилизировать новые государства Европы и как вернуть Россию».[962]

В Соединенных Штатах президент Вильсон положил Версальский договор и Лигу Наций в основу своей избирательной кампании 1920 года. Он патетично воскликнул: «Дерзнем ли мы отвергнуть эти документы и разбить сердце миру?»[963] Восхваляя статью 10 устава Лиги, где возлагались обязательства по защите территориальной целостности всех членов организации, как «самую суть Лиги», Вильсон призывал Соединенные Штаты принять на себя «руководство миром».[964] Это отпугивало «изоляционистов», но наиболее серьезное сопротивление ратификации документов оказала Республиканская партия, традиционный знаменосец американского интернационализма. Критики президента, например, бывший военный министр Элиу Рут, были обеспокоены тем, что «риторическая пена» маскирует слабую и неэффективную стратегию. Кроме того, бывший президент-республиканец Уильям Говард Тафт энергично поддерживал статью 10, но при условии, что она подразумевает абсолютное обязательство воевать, а не расплывчатый «моральный долг… дело совести, а не закона», каковой имел в виду Вильсон. Настойчивее всего республиканцы требовали конкретных гарантий безопасности для Франции – гарантий, которых Вильсон дать не мог.[965] Республиканцы, другими словами, критиковали президента не за то, что Лига Наций втягивает Америку слишком глубоко в мировые дела, но за то, что она делает это не очень-то удачно.[966]

В конце концов устав Лиги был отвергнут Сенатом, где документ не набрал большинства в две трети голосов, а сам Вильсон проиграл президентские выборы 1920 года. Соединенные Штаты не стали членом Лиги Наций и не подписали ее устав, тем самым отказавшись принять на себя бремя гаранта Версальского договора. Американский народ, возможно, не разбил миру сердце, но, безусловно, нарушил комплексность геополитической архитектуры, намеченную в 1919 году для сдерживания возрождения немецкого могущества.