Европа. Борьба за господство

Самое важное состоит в том, что события 1956 года дали новый, решающий стимул к реализации «европейского проекта». «Европа будет вашей местью», – сказал Аденауэр премьер-министру Франции Ги Молле, когда новость об ультиматуме США по Суэцу достигла европейских столиц. Лондон – и прежде всего министр иностранных дел Селвин Ллойд – разделял ту точку зрения, что Европа должна объединиться экономически, чтобы «уравновесить» СССР и США. Впрочем, британцы по-прежнему отказывались идти на компромиссы в отношении национального суверенитета, в том числе из опасения развалить свое Содружество наций участием в таком экономическом союзе. Более того, Лондон считал, что Германия наверняка воспользуется соглашением о союзе как инструментом для возвращения к статусу великой державы. Макмиллан предупреждал, что это приведет к «Западной Европе, где будет доминировать Германия, которая станет средством возрождения немецкого могущества через экономические связи. Фактически это поднесет немцам на блюде все то, за что мы сражались в двух мировых войнах».[1250] Париж разделял эти тревоги, но пришел к мнению, что политическая и экономическая – однако не военная – интеграция с Бонном является наилучшей защитой.

В конце марта 1957 года при активной поддержке США страны – участницы Мессинского соглашения заключили «Договор о функционировании Европейского союза», более известный как Римский договор. Франция, Германия, Италия и страны Бенилюкса – если коротко, «шестерка» – договорились о создании общего экономического пространства (договор вступал в силу в начале следующего года). На конференции в Стрезе в июле 1958-го «шестерка» также согласовала общую сельскохозяйственную политику, призванную обеспечить управление излишками и помешать бегству аграриев с земли. Это Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) представляло собой таможенный и экономический союз, явно основанный на модели Zollverein девятнадцатого столетия, и ставило целью «добиться более тесного» европейского политического сотрудничества. Великобритания осталась в стороне; Лондон взаимодействовал с ЕЭС через Западноевропейский Союз. «Европейский проект», реализованный в рамках Римского договора, отличался от первоначальных ЕОС и ЕПС в двух важных отношениях. Новый договор не подразумевал военных контактов – те целиком передавались НАТО – и едва ли затрагивал вопрос демократического представительства. Более того, в отличие от англо-шотландской унии и американского союза, европейскую интеграцию предлагалось вводить постепенно – это отнюдь не одномоментный акт, а процесс. «Европу не объединить одним махом и не сконструировать совместными усилиями, – заметил Робер Шуман. – Она возникнет из конкретных шагов, которые прежде всего обеспечат подлинную солидарность».