Европа. Борьба за господство

Де Голль прилагал максимум усилий к тому, чтобы «осадить» Бонн, помешать появлению у ФРГ ядерного оружия, уменьшить степень американского господства на континенте и помешать всякому политическому сотрудничеству в Европе, если оно не является сугубо межправительственным или не осуществляется под руководством Франции. Генерал раскритиковал боннское правительство в ходе своего катастрофического государственного визита в начале июля 1964 года: немцам открыто и грубо велели выбирать между Парижем и Вашингтоном. Если западные немцы откажутся сотрудничать с Францией по вопросам безопасности на межправительственной основе, как предусмотрено в «Елисейском» договоре, добавил де Голль, тогда Франция полностью завершит экономическое сотрудничество с Германией. То есть французский президент вовсе не поддался на уговоры забыть о своих возражениях по обеспечению безопасности страны в обмен на уступки в сфере сельского хозяйства и использовал экономическое сотрудничество в стратегических целях. Чтобы доказать серьезность своих намерений, де Голль также принялся «делать реверансы» в сторону Москвы с середины 1964 года. Французская Ostpolitik[1278] была направлена в первую очередь на запугивание Германии, а вовсе не на достижение «разрядки» напряженности между Востоком и Западом. Отдельные немецкие политики – в том числе Аденауэр – заговорили о возвращении «окружения».

В Москве программа МЯС возродила те кошмары, которые привели ко второму Берлинскому кризису в конце предыдущего десятилетия. Летом 1964 года Хрущев отправил в ФРГ своего зятя с особой миссией – отговорить западных немцев от участия в этой программе.[1279] Одновременно он санкционировал передачу восточногерманской армии тактического ядерного оружия; ракеты предполагалось вернуть в СССР при достижении соглашения с Бонном. В конце апреля 1965 года французское и советское правительства выступили с совместным коммюнике, где утверждалось, что Германия должна на постоянной основе отказаться от ядерного оружия. Вскоре де Голль осуществил свои угрозы в адрес ЕЭС: с июля 1965 года он фактически парализовал сообщество политикой «пустого стула» – французские представители бойкотировали заседания Совета министров ЕЭС. Это был якобы протест против общей финансовой и сельскохозяйственной политики, однако истинная цель заключалась в «обуздании» Бонна и в блокировке стремления ввести правило большинства голосов при решении экономических вопросов (последнее трактовалось как покушение на французский суверенитет). Британцы также были глубоко обеспокоены ядерным паритетом, который программа МЯС гарантировал немцам.[1280] В конце концов президент Джонсон, утомленный французскими возражениями, решил не провоцировать Советский Союз сильнее необходимого; к тому же его вниманием все больше завладевал Вьетнам. Инициатива МЯС заглохла. Напряженность в отношениях Востока и Запада понемногу ослабевала после пика в 1961–1962 годах, и европейские страны уже меньше задумывались о сотрудничестве в сфере безопасности. Бонн ликвидировал свое министерство атомной энергетики. Заодно с программой МЯС скончались не только ядерные амбиции Германии, но и надежды на наднациональную европейскую военную интеграцию с перспективой полного политического союза.

Внутренняя политика в Европе и по другую сторону Атлантики находилась под сильным влиянием этой международной турбулентности. Вопросы национальной обороны определяли внутреннюю политику Западной Германии – от споров относительно «Старфайтера», дорогого и очевидно ненадежного истребителя, поставки которого в ВВС привели к множеству тяжелых аварий и жертв среди немецких пилотов, до дела «Шпигеля» 1962 года, когда министр обороны Франц-Йозеф Штраус вынес постановление об аресте журналистов, расследовавших боеготовность бундесвера. Первым заплатил за провал внешней политики ветеран немецкой политики Аденауэр. «Атлантизм», преобладавший в умах правящей коалиции (стоит упомянуть в числе «атлантистов» министра иностранных дел Герхарда Шредера, министра экономики Людвига Эрхарда и министра обороны фон Хасселя), заставил негодовать, что канцлер поставил под угрозу отношения Бонна с Вашингтоном и Лондоном, подписав «Елисейский» договор с Парижем. Позиции Аденауэра настолько ослабели, что ему пришлось уйти в отставку, и его преемником стал Людвиг Эрхард, ярый сторонник «атлантизма».