Европа. Естественная история. От возникновения до настоящего и немного дальше

Оствардерсплассе располагает исключительно плодородными щелочными почвами – о таких местах мечтают земледельцы. Здесь нет валунов, за которыми могли бы укрыться молодые деревца и кустики. Травы на богатой почве кормят множество крупных зверей, которые, в свою очередь, определяют, что тут растет. В результате получается великолепный травяной покров, который отсутствует только в самых низких местах, где образовались плавни. Бросается в глаза нехватка деревьев. Немногочисленные деревья в ужасном состоянии: они обглоданы по кругу оленями, их скелетоподобные остовы рассеяны по огромной территории, придавая ей мрачный вид. Если не считать странных кустов терновника и боярышника, ободранных до полусмерти тысячами ртов, мало какая растительность поднималась выше моей лодыжки. Интересно, могли ли эти колючие бонсаи быть «ужасающими лесами» Тацита?

С экологической точки зрения Оствардерсплассе, где живут 4000 быков, лошадей и оленей, напоминает тундростепь или низкотравную саванну кенийского заповедника Масаи-Мара. Многие считают его неудачным экспериментом. Другие просто ненавидят мертвые деревья. Я прошу этих людей сравнивать Оствардерсплассе не с Европой классической эпохи, а с давно исчезнувшим континентом, где ландшафт формировали не сельскохозяйственные практики, а крупные млекопитающие.

При создании Оствардерсплассе кое-что было утеряно, включая 37 % видов птиц, которые существовали здесь в 1989 году, – большинство из этих утраченных видов были адаптированы к сельскохозяйственной или частично облесенной Европе³²⁸. Но достигнуто, на мой взгляд, намного больше. Оствардерсплассе вызывает ассоциации с величественной и дикой Европой, это мини-версия миграции гну в парке Серенгети. Однако есть одно существенное различие. В Оствардерсплассе нет крупных хищников – самыми крупными из псовых в заповеднике являются лисы. Такое исключение хищников имело несколько последствий. Во-первых, неестественно большая плотность травоядных. Во-вторых, замещать волков и крупных кошек приходится людям: егеря перемещаются по территории (особенно зимой) и по санитарным соображениям убивают тех животных, которые сочтены слишком слабыми, чтобы дожить до весны.

В Оствардерсплассе продолжает править природа. Один стервятник обнаружил это место и благоденствовал, пока не погиб, сев на рельсы. Найдут ли сюда путь волки или шакалы? В Нидерландах уже видели трех волков, так что вполне возможно. Ненадолго тут устроилась даже лосиха, сбежавшая из зоопарка. У нее было двое детенышей, но, как и стервятник, она забрела на железнодорожную ветку и погибла, а одного из детенышей застрелили. Возможно, первым крупным млекопитающим, которое своими силами доберется до заповедника, будет дикий кабан, поскольку этих зверей видели уже в Нобелхорсте, всего в нескольких километрах отсюда. В этом случае они найдут себе роскошное угощение из птичьих яиц и других деликатесов. Итак, масштабный эксперимент продолжается. Если бы это зависело от меня, я бы сначала решил вопрос с этой железнодорожной линией-убийцей – либо огородил ее, либо проложил в другом месте.

Когда-то планировалось объединить эту территорию с другими заповедниками в Нидерландах и дикими территориями в Германии – с целью обеспечить естественную миграцию. Нидерландские власти приобрели большую часть требуемых земель, но затем было избрано правое правительство. Фермеры закричали, что богатые почвы расходуются впустую, и некоторым из них позволили выкупить земли обратно, причем по более низкой цене. Такая политическая негативность смутила общественность, и грандиозные перспективы развеялись. Я надеюсь, что замечательный эксперимент под названием Оствардерсплассе продолжится. С каждым годом мы узнаем все больше, поскольку он способствует появлению творческих идей, помогающих разуму управлять землей самыми инновационными способами.

Совершенно иной эксперимент по восстановлению дикой природы ведется на другом конце Европы, в Румынии. Его сердцем являются Карпаты, которые образуют изогнутый заросший лесом горный хребет, дающий пристанище трети всех медведей Европы и множеству других животных. В Румынии даже сельскохозяйственные угодья изобилуют жизнью, а весной цветут великолепные луга. Частично это связано с тем, что здесь сохраняются старые, не такие разрушительные методы ведения хозяйства: пастухи по-прежнему пасут стада овец, а на фермах и дорогах широко используются лошадиные силы. Из-за обилия хищников в Румынии трудно найти кроликов, косуль и благородных оленей.

Фонд Conservation Carpathia – это некоммерческая организация, которая владеет небольшим участком в 400 гектаров пастбищ возле деревеньки Кобор в Трансильвании. Я останавливался там в апреле 2017 года, чтобы узнать, как эта организация занимается экологическим хозяйством. Исполнительный директор Кристоф Промбергер рассказал мне о действительно масштабном проекте, который осуществляется в горном массиве Фэгэраш – возможно, самом диком регионе Европы.