Европа и душа Востока. Взгляд немца на русскую цивилизацию

Опруссаченный немец представляет собой человеческий тип, своею резкостью искажающий тот человеческий образ, который – осознанно или нет – носят в себе другие культурные нации Европы, да и лучшие немцы. И этот идеальный образ – христианский, даже если он уже сильно искажен и размыт. Ключевые слова: цивилизация, человечество, гуманность, свобода, демократия, братство – последний слабый отзвук готического христианства, прощальный привет Средневековья прометеевскому миру. Народы, которые свято чтят эти лозунги – знают они об этом или нет – черпают из сокровищницы прошлого. Они хранят наследие религиозной мысли в секуляризованных формах. И они ненавидят немца, поскольку чувствуют, что из всех западных народов он дальше всех и даже сознательнее всех отдалился от христианских идеалов и их современных суррогатов. Именно это мир воспринимает и называет варварством, сравнивая немцев с гуннами. Именно в этом народы Европы чувствуют опасность со стороны немцев, в то время как об английской или французской опасности не слыхать. Оружия боятся только в руках безжалостного; его не боятся в кулаке сильного, но благоразумного человека. Таким видит Европа положение вещей!

С точки зрения человеческого типа, который превалирует в Германии на протяжении вот уже двух поколений, она представляется наименее христианской частью Запада. Личное и национальное высокомерие, презрение к свободе, исключение душевности на почве предметной деловитости – все это совершенно не христианские черты. Первым шагом немцев к нехристианской стране была Реформация. И чем больше с той поры немец познавал свою национальную сущность, тем решительнее он отвергал христианское учение как обременительное и чужеродное для себя. Признаком национального самосознания и честности ныне является то, что сегодняшний немец уже не отвергает непримиримого противоречия между германством и христианством, а признает его открыто и делает из этого выводы. Он нехристианин в самой глубинной основе своего сердца, он собирательный образец нехристианских черт и сознает это. Я не делаю здесь оценочного суждения, а только констатирую факт. Ведь быть христианином – не обязательство, а скорее – милость. Быть же нехристианином – не преступление, а пожалуй – несчастье. Пруссачество и вера в Христа противоречивы в своей сущности. В этом видят преимущество или нижнегерманского, или христианского – в зависимости от мировоззрения.

Немец своей Реформацией оказал решительную услугу зарождению прометеевской культуры. С этого времени в северной части Германии, как нигде более, прометеевский человек развернулся в своем чистом виде. Против этого типа, против последовательнейшего носителя героической культуры, против фанатика «точечного» чувства и направлена ненависть к немцам. Это завуалированная ненависть Европы к самой себе. Наследники готического идеала ненавидят самых бесцеремонных разрушителей этого идеала. Вот почему они сильнее всего ненавидят пруссаков (протестантов), гораздо меньше баварцев (католиков) и вовсе не питают ненависти к австрийцам. Таким образом, в конечном счете ненависть мира к немцам вызывается и объясняется их особой позицией по отношению к христианству и к его современным ответвлениям. (Суд Божий?) Мир с готовностью смотрит на немца как на вероотступника, который выпал из общего круга европейской культуры и стоит за его чертой как враг; стоит на обочине – как еврей. И здесь мое рассмотрение ненависти к немцам возвращается к тем суждениям, которые я в начале посвятил ненависти к евреям.

Англосаксы

Англичанин сидит себе на своем острове, изолированно и в безопасности. Этим он чувствует свою непричастность к общей судьбе Европы. Он ощущает свою противоположность материку, хотя и получил от него множество импульсов, без которых английское развитие проходило бы совсем по-другому. Поскольку он подвергается влиянию чрезвычайно мощных сил своего ландшафта, его переживание своего островного положения vis-à-vis[361] с континентом, вызывает в его душе примерно те же настроения, что и у русского. То, чем для русского является ширь его степей, для англичанина выполняет море с его естественной защитой (последняя битва на английской земле была в 1745 году!). Море почти полностью лишает его изначального страха. Вот почему в англичанине встречаются те качества и особенности, которые не свойственны континентальным народам, в то время как они обнаруживаются в русском. Но Англии пришлось в свое время испытать два больших нашествия чужеродных племен – римлян и саксов. В крови этих племен продолжает жить дух другого ландшафта. Он привнес в душу англичанина элементы, которые сделали англосакса, наравне с пруссаками, главным носителем прометеевской культуры и тем самым – создали тип, противоположный русскому человеку. Так в Англии противостоят друг другу католическо-мистический тип, созвучный русскости, и кальвинистско-пуританский тип с четкими прометеевскими чертами, причем крайне интересно проследить, как эти две противоположные силы делят между собой английскую жизнь.