Читаем Европа и душа Востока. Взгляд немца на русскую цивилизацию полностью

Помимо неприязни к нормам, сравнительно близки русской сущности и некоторые стороны английской религиозной жизни. Сюда относится уже то, что у англичан наблюдается высокая религиозность. Звучит странно, но факт: верующий англичанин, прибывая на континент, поражается тому материализму, с которым, по его мнению, ему приходится сталкиваться. Истинная религиозность всегда является знаком того, что преисполненная ею душа способна отдаваться иррациональному. – Самая глубокая набожность на английской земле практикуется, помимо католицизма, на правом фланге англиканской государственной Церкви – в High Church[364], получающей с 1833 года сильные импульсы от Оксфордского движения. Из всех христианских вероисповеданий англиканство, особенно в его направлении «Высокая Церковь», ближе всего русскому православию. Это то, к чему когда-то безуспешно стремились реформаторы на континенте: в принципе это католическая Церковь, но без примата папства, политики курии[365], индекса[366] и инквизиции. Она однозначно называет себя католической Церковью и стремится не заменить собою средневековую Церковь, а продолжить ее. Это Церковь священнослужителей, а не мирян. Она признает традицию (вопреки протестантскому библейскому принципу), отвергает целибат (в этом она тоже совпадает с православием). Структура и богослужение в Церкви католические, но догматы протестантские. Однако догматы для англичанина не так уж важны. Главное значение он, как и русский, придает культу, форме присутствия религиозного. Догматизм – это дело нормативного человека, обеспокоенного будущим. Англосакс неохотно касается догмата. Когда Джон Уиклиф[367]отклонил папское притязание на подать, народ стоял за него; когда же он усомнился в римском учении о причастии, народ от него разбежался. Образованию английских сект способствуют не споры о догмате, а организационные вопросы. Как и в русском православии, англиканская Церковь делает литургию центром Богослужения. Культ становится самоцелью, участие в нем – славное дело само по себе. Цель его – мистическое единение личности с Богом. Православие и англиканство совпадают еще и в том, что они подчеркивают общность культа и молитвы. Не отдельная душа в своем одиноком шествии находит дорогу к Богу, а только сообщество связанных единым чувством людей. Церковность, а не индивидуальное благочестие! Английский дух солидарности, служащий фоном политической жизни, предстает здесь по ту сторону голых интересов в своей одухотворенной форме. Оксфордское движение усиливает эти «русские» черты в английском христианстве. Это движение направлено против либералистической картины мира, против растворения религии в этическом воспитании, против рационализма и материализма; оно ценит душевный настрой богослужения, внешнее великолепие и художественное украшение храма; оно подчеркивает магическую силу таинств. Оно требует и поощряет романтико-мистические силы противодействия английской трезвости. Оно возобновило исповедь, монашество, братства всех видов, религиозные экзерциции в полумонашеском уединении. Его приверженцы празднуют дни Богородицы и дни святых и молятся за Папу как самого старшего христианского епископа. Это движение стремится примкнуть к римскому католицизму. Уже один из его основателей, Пюсей[368], видел в слиянии обеих Церквей задачу своей жизни. Как и русское православие, англиканство приветствует серьезные попытки такой унии. В августе 1920 года оно обратилось с манифестом Ламбетской конференции[369] к Церквам мира с предложением создать духовную основу для объединения. Внутренняя близость англиканства и православия ощущается и самими участниками. Наблюдается отрадный рост обоюдной заинтересованности и понимания. Неоднократно проводились богослужения братского единения[370]. Особенно активно с 1908 года делами православия занимается Eastern Churches Committee[371]. В 1915 году он предоставил сербским студентам-теологам, бежавшим от немецкого вторжения, возможность продолжить учебу на английской земле! Англиканские круги (Северной Америки) поддерживают в Париже православные учебные заведения[372]. Все это похвальные примеры сотрудничества в области единения христиан.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская история (Родина)

Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию
Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Четыреста с лишним лет назад казалось, что Россия уже погибла. Началась Смута — народ разделился и дрался в междоусобицах. Уже не было ни царя, ни правительства, ни армии. Со всех сторон хлынули враги. Поляки захватили Москву, шведы Новгород, с юга нападал крымский хан. Спасли страну Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин и другие герои — патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой, святой Иринарх Затворник и многие безвестные воины, священники, простые люди. Заново объединили русский народ, выгнали захватчиков. Сами выбрали царя и возродили государство.Об этих событиях рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова. Она специально написана простым и доступным языком, чтобы понять её мог любой школьник. Книга станет настоящим подарком и для детей, и для их родителей. Для всех, кто любит Россию, хочет знать её героическую и увлекательную историю.

Валерий Евгеньевич Шамбаров

Биографии и Мемуары / История / Документальное
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства. Но и позже, в XX веке, о деятельности императора Павла I говорили крайне однобоко, более полагаясь на легенды, чем на исторические факты.В книге Михаила Вострышева, основанной на подлинных фактах, дается многогранный портрет самого загадочного русского императора, не понятого ни современниками, ни потомками.

Михаил Иванович Вострышев

Биографии и Мемуары
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Книга, которую вы прочтете, уникальна: в ней собраны воспоминания о жизни, характере, привычках русских царей от Петра I до Александра II, кроме того, здесь же содержится рассказ о некоторых значимых событиях в годы их правления.В первой части вы найдете воспоминания Ивана Брыкина, прожившего 115 лет (1706 – 1821), восемьдесят из которых он был смотрителем царской усадьбы под Москвой, где видел всех российских императоров, правивших в XVIII – начале XIX веков. Во второй части сможете прочитать рассказ А.Г. Орлова о Екатерине II и похищении княжны Таракановой. В третьей части – воспоминания, собранные из писем П.Я. Чаадаева, об эпохе Александра I, о войне 1812 года и тайных обществах в России. В четвертой части вашему вниманию предлагается документальная повесть историка Т.Р. Свиридова о Николае I.Книга снабжена большим количеством иллюстраций, что делает повествование особенно интересным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иван Михайлович Снегирев , Иван Михайлович Снегирёв , Иван Саввич Брыкин , Тимофей Романович Свиридов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное