Европа и душа Востока. Взгляд немца на русскую цивилизацию

Эволюция, которую я попытался здесь вкратце обрисовать, каждому специалисту покажется лишь частным случаем, привычным прогрессом в его области знаний. В действительности же имеет место одно и то же явление во всех отраслях науки, разве что в разных формах: перемена основного мироощущения, переход от недоверия к благоговению, от самоуверенности к самоограничению – идет ли речь о признании бессознательного в психоанализе, о финальности в физике, о терапии Удено в психиатрии или о теории познания Бога в диалектической теологии. Человек начинает понимать свою малость, потому что вновь начинает видеть Вселенную, начинает прозревать Бога. Поэтому в XX веке – как и в XVII – вновь можно встретить верующих естествоиспытателей (Джинс[495], Эддингтон[496], Планк[497], Маркони[498]). Точная наука заявляет, что она так далеко шагнула вперед, что религия (по Джинсу, даже библейская история творения) вновь становится приемлемой для исследователя. Но не научные открытия, а сама человеческая душа вызвала эти перемены, и здесь надо говорить не о прогрессе, а о том, что человеческий дух избавляется от чудовищного извращения и вновь начинает смотреть на мир легко и естественно. Картина мира меняется, потому что меняется душа. Картина мира всегда – зеркало души.

Новые идеи вызревают в немногих выдающихся головах, новая религиозность зарождается в немногих открытых сердцах – тихо и в стороне от повседневной суеты и шума. Так всегда бывает в поворотные времена. Новое, прежде чем добиться всеобщего признания, является смелым стилем мышления и ощущения небольшой духовной элиты, страдающей от этого до тех пор, пока оно не перестанет быть новым. Собираются лучшие, они ищут последователей. В резком противоречии с ними находится жизненная практика современности, которая ничего не хочет знать о благоговении, доброте и любви к ближнему, открыто исповедуя бесправие и насилие.

Буквально у нас на глазах завершается прометеевское преступление. У массы современников – ни следа опамятования, раскаянья, восхождения к новой человечности. И тем не менее, ужасы нашего времени не отменяют того факта, что в Европе готовится всеобщая душевная перемена, постепенно сближающая Запад с духом Востока. В то время как обреченная на смерть европейская культура погружается в закатную мглу, далеко на горизонте брезжит утренняя заря иоанновского эона. Coincidentia oppositonim[499]. Картина межвременья!

Крушение Запада

Прометеевский человек впервые дерзнул на попытку преобразовать Вселенную по-новому, с точки зрения человеческого. Он присвоил человеку ту созидательную и господствующую роль, в которой он прежде видел только самого Бога. И эта попытка начинает терпеть провал по всему фронту.

Точные науки пришли к неожиданному открытию, что мир становится тем сложнее, чем больше разум разлагает его на составные части. За каждой разрешенной загадкой возникает множество новых нерешенных проблем, к примеру в новейшей физике число постоянных растет быстрее, чем включение в закономерные зависимости того, что раньше принималось за постоянное. Безудержно ширится поток логически возможного. Никакому Геркулесу уже не справиться с гидрой проблематики. Физик де Брольи в своем труде «Matière et lumière»[500](1937) говорит: «Всякий раз, когда человеческому гению ценою огромных усилий удается расшифровать одну страничку в книге природы, он тут же обнаруживает, насколько теперь труднее расшифровать следующую». Законы природы, на основе которых, казалось, мир позволял собою удобно управлять и эксплуатировать себя, начинают отказывать. Выясняется, что они лишь умозрительные конструкции, фикции без объективной обязательности, мифы «прометеевского человека. «То, что мы именуем законами природы, есть сумма методов, которые мы придумали для овладения вещами с целью поставить их на службу нашей воле» (Бутру. «О понятии закона природы в современной науке и философии»). Так, к нашему величайшему удивлению, мы, в конечном счете, опять приходим к чуду, от которого, под предводительством разума, бежали в царство предвидимого. Рационализм опровергает сам себя.