Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

Эти восстания заставляют правительство Габсбургов перейти к аграрным реформам, регламентировать крестьянские повинности (1756 г. — Славонский урбарий, 1780 г. — Хорватский урбарий, императорские патенты для Чехии — в 1717, 1738 и 1775 г.). Наконец, патент Иосифа II (1781 г.) ликвидировал личную зависимость крестьян от феодальных землевладельцев. Все эти мероприятия габсбургского правительства, вызванные кризисом феодально-крепостнического хозяйства и сопротивлением крестьян, были весьма ограниченны, встречали зачастую недовольство и крестьян, и местных дворян, однако они в известной мере облегчали развитие новых, капиталистических отношений.

Больший, как можно судить, прогресс отмечался в ту пору в городах Польши, Чехии, Словакии, отчасти словенских земель. Если в Польше в первой половине века в целом продолжались упадок городов, стагнация ремесла и торговли, разорение цехов под натиском иностранной конкуренции, то уже к середине столетия намечаются некоторые изменения экономической ситуации. Во второй четверти XVIII в. в Западном Поморье и Княжеской Пруссии появляются первые суконные мануфактуры; такие же предприятия возникают в первой половине века и в Силезии, где создание их находило поддержку австрийских властей. В других польских землях с 40-х годов этого века начались восстановление и развитие городов, заметное оживление внутренней и внешней торговли, появлялись купеческие мануфактуры с наемным трудом.

Во многом отличным и заметно противоречивым оказывалось развитие городов и промышленности в славянских землях державы Габсбургов. Так, в Чехии (где мануфактур было гораздо больше, чем в Словакии) процесс разложения городских цехов сопровождался возникновением рассеянной мануфактуры на базе сельского ремесла и аналогичных предприятий, создававшихся феодальными землевладельцами в своих имениях на базе крепостного труда. Лишь с освобождением крестьян от личной зависимости в мануфактурной промышленности возрастает роль зарождающейся буржуазии, и постепенно главной ее отраслью в Чехии становится текстильное производство.

В Словакии австрийские власти ставили преграды для развития мануфактур, созданных дворянами, и в 1771 г. вообще запретили открывать новые предприятия; к концу века большинство прежних мануфактур было здесь ликвидировано, и это окончательно превратило Словакию и Венгрию в рынок для промышленности Австрии и Чехии. В то же время интенсивно развивалась в Словакии, как и в Словении, горнорудная промышленность (например, рудники австрийской казны в Банска-Штявнице принадлежали к числу самых передовых в Европе). В словенских землях получила развитие также текстильная, стеклодувная, железоделательная промышленность, в целом быстрее, чем в других южнославянских землях австрийской державы, возникали мануфактуры. Заметно отличалось от этой ситуации общее экономическое положение Дубровника и венецианских владений на Адриатике (Далмации, Истрии и др.); упадок самой Венеции, жестко регламентировавшей прежде развитие хозяйства в своей колониальной империи, повлек за собой и ухудшение положения подвластных ей южнославянских городов, замирание торговли, значительные трудности для местного населения.

Во второй «зоне» данного региона, куда входили принадлежавшие Османской Порте южнославянские земли (Болгария, Босния, Сербия и др.), Албания и Греция, мы можем также наметить несколько основных особенностей со-цнального и экономического развития, хотя здесь аналогичным образом прослеживаются не менее резкие локальные различия либо различия в темпах развития. Так, говоря о положении в деревне, мы можем отметить продолжение процесса создания позднефеодальных форм земельной собственности — так называемых читлуков, или чифлнков (в югославской литературе этот процесс получил название «почитлученья»), причем образование этих читлуков протекало по-разному в отдельных провинциях Османской империи: в некоторых районах Болгарин их число резко увеличилось (как и их размеры) во второй и последней трети века, а в Албании и Сербии это имело место во второй половине столетия. Новый господин — чифликчия (или читлук-сахибия), которым обычно оказывался крупный феодал, откупщик или чиновник, — захватывал государственные и крестьянские земли, превращал крестьян в бесправных арендаторов или батраков, создавал иногда доменнальную запашку (возделывая ее нередко с помощью наемных рабочих) и зачастую превращал свой чнфлнк в крупное товарное хозяйство, производившее для продажи зерно и другие продукты земледелия. В деревне появлялись уже и новые сельскохозяйственные культуры, в известной мере возрастала товарность производства, взаимосвязанная с ростом городов и торговли и способствовавшая выделению сельской верхушки, зарождавшейся сельской, торгово-ростовщической буржуазии. Так, заметно увеличивалась эта сельская буржуазная верхушка в Северной Сербии (Смедеревскнй пашалук), где ее обогащению и укреплению заметно способствовали подъем скотоводства и наличие надежного рынка сбыта в австрийских владениях.