Европа от Карла Великого до Крестовых походов. Общество. Культура. Религия

Пантеистические секты. В то время как Петр Вальдец распространял в Южной Франции и Северной Италии монтанистские идеи, профессор логики, а позже — богословия в Парижском университете, Амори де Бэн под влиянием Скота Эригена и арабских философов создал учение, основанное почти всецело на пантеистических началах. Он учил, что «каждый христианин есть член Христа», что три лица Св. Троицы воплотились: Отец — в Аврааме, Сын — в Иисусе Христе и Св. Дух — в каждом христианине, который, таким образом, является сразу и Христом, и Св. Духом. Отсюда он заключал о бесполезности таинств, так как освящение состоит просто в ощущении присутствия Бога и не может быть утрачено даже через любодеяние. Присужденный Иннокентием III к публичному отречению перед Парижским университетом, Амори де Бэн умер, как говорят, от огорчения (около 1207 г.). После его смерти обнаружилось, что он имел нескольких последователей, из которых главными были парижский ювелир Гильом и профессор Давид де Динан, продолжавший проповедовать безнравственное учение Амори де Бэна. Оно было снова осуждено Парижским (1209) и Четвертым Латеранским (1215) соборами, и многие из сектантов были присуждены к смертной казни.

В тесной связи с аморийцами стояла, по-видимому, секта братьев и сестер свободного духа, которых называли также бегардами, швестрионами и тюрлюпинами и которые около середины XIII в. появляются в различных городах Швабии, Швейцарии и Италии. Пантеисты, подобно ученикам Амори де Бэна, применяли к самим себе слова Христа: «Аз и Отец едино есма». Они утверждали, что раз человек пришел к этому убеждению, он не принадлежит более чувственному миру, не может быть осквернен никакими плотскими излишествами и более не нуждается в приобщении к таинствам. Эта теория не была нова: нова была смелость, с какой братья свободного духа осуществляли ее на деле. Их безнравственное поведение вызвало против них суровые меры.

Манихейская секта: катары или альбигойцы. Но из всех этих сект самой грозной была, без сомнения, секта катаров (Коварт, чистые), или альбигойцев, манихейское учение и революционная проповедь которых грозили существованию как церкви, так и государства. Вопрос о происхождении этой секты до сих пор остается спорным. Согласно старой гипотезе, она произошла по прямой линии от древних гностических и манихейских сект, которые будто бы всегда имели тайных адептов в Южной Франции и Италии. По другому мнению, она примыкает скорее к павликианам и богомилам, учения которых были занесены на запад переселившимися туда болгарами (Bulgari, Bulgri, Boulgres); этим и объясняется название, которое было дано этой секте и которое в конце концов было распространено на все другие ереси[96].

Впрочем, катаров следует представлять себе не как единичную секту, а как более или менее бессвязный конгломерат сходных сект, представляющих, наряду с существенными различиями, некоторые общие черты, из которых главной была манихейская вера в два начала — добра и зла. Для некоторых катаров эти два принципа были совечны и являлись двумя различными богами: один — добрым, другой — злым; это было почти павликианское учение. Для других, приближавшихся к богомилам, доброе начало было истинным Богом, который сотворил невидимый мир духов и от которого исходил Новый Завет; дурное начало, или Иеговы, был лишь падший дух, сотворивший видимый мир и давший людям Ветхий Завет. Его сын Люцифер соблазнил часть небесных ангелов и заточил их в тела; чтобы освободить этих пленных ангелов, составлявших особый, избранный класс между людьми, сошел с неба другой ангел, Христос, не принявший, однако, ни человеческой природы, ни истинного тела.