Европа перед катастрофой, 1890–1914

В июне 1907 года Кэмпбелл-Баннерман сообщил в палате общин: пришло время снять маски с пэров, притворяющихся, что только по сигналу их рожка, как говорил господин Бальфур, «опускаются крепостные ворота палаты лордов». Метафора, которую использовал Ллойд Джордж, была не менее выразительная. Палата лордов, сказал он, не сторожевая собака конституции, а «пудель господина Бальфура»⁶¹. К. – Б. предложил резолюцию: «для более действенного исполнения воли народа право одной палаты изменять или отклонять билли, принятые другой палатой, должно быть ограничено законом», так чтобы в период заседаний парламента одного созыва превалировало окончательное решение палаты общин. Лейбористская партия сразу же внесла поправку, предусматривавшую полное аннулирование палаты лордов. Внося резолюцию, а не законопроект, правительство преследовало чисто пропагандистские цели, а не практическое действие, и после того как резолюция была принята – без поправки лейбористов – продолжения не последовало.

Тем летом в Гааге собралась вторая мирная конференция. В апреле следующего, 1908 года К. – Б., предчувствуя смерть, подал в отставку и действительно через месяц умер. Асквит, заменивший его, перестроил кабинет в соответствии с собственными представлениями. Четверо наиболее способных заместителей министров получили ранги членов правительства, в том числе Уолтер Рансиман, сын богатого судовладельца, Герберт Сэмюэл, представитель еврейской банкирской семьи, подобно Асквиту тоже бывший «первым» в Баллиоле, и Реджинальд Маккена, сын лондонского госслужащего, получивший высшую степень по математике в Кембридже. Его назначение первым лордом адмиралтейства вместо лорда Твидмаута побудило Морли вспомнить ⁶², как в 1892 году он предложил Гладстону на этот пост некоего человека и Гладстон, взмахнув рукой, важно сказал: «Нет, в адмиралтействе, я полагаю, нам нужны люди, которых называют джентльменами!» «Вот мы и приехали», – со вздохом сказал лорд Эшер, глядя на новый состав кабинета, в котором «преобладал средний класс».

Самым важным кадровым событием в кабинете было назначение Ллойда Джорджа на место Асквита канцлером казначейства и продвижение на вакантное место министра торговли Уинстона Черчилля, последнего из выдающейся четверки. Карьера Черчилля на этом чуть было не закончилась: ему пришлось отстаивать себя на дополнительных выборах в Манчестере в соответствии со сложившейся практикой, требовавшей от члена парламента, возведенного в правительственный ранг, получить подтверждение от электората. Это была тяжелейшая борьба, усложнявшаяся суфражистками. Черчилль потерпел поражение, чем порадовал прессу тори. Его поражение подтверждало, что баланс сил снова изменялся после аномальной победы либералов в 1906 году, и доказывало крайнюю необходимость для либералов голосов трудящихся. В Данди, где Черчиллю сразу же предложили депутатское место, он убежденно утверждал, что только при поддержке рабочих либералы будут иметь достаточно сил для противодействия тори и проталкивания законодательств через палату лордов. «С вашей помощью мы их одолеем… Ах как нам нужна ваша поддержка».

Как потом оказалось, ни одно из социальных законодательств, готовившихся энергичной командой Ллойда Джорджа и Черчилля, не было заблокировано палатой лордов. И закон об угольных шахтах, устанавливавший восьмичасовой рабочий день для шахтеров, и закон о производственных комиссиях, определявший минимальную сдельную зарплату в потогонных отраслях промышленности, и закон о компенсациях рабочим, утверждавший ответственность нанимателей за производственный травматизм, и закон о пенсиях по старости – все они были приняты, и команда Ллойда Джорджа и Черчилля принялась разрабатывать законопроект национального страхования по безработице и охране здоровья, венчавший деятельность либералов в социальной сфере. Лорды не стали препятствовать этим законодательным актам по той же причине, по которой они утвердили прежде и закон о трудовых конфликтах. Но конфликта с палатой общин избежать не удалось.