Европейский сезон

— Ты весьма противоречивая натура. Жозеф мыслит несколько проще. Мой умник жаждет защищать с оружием в руках идеалы свободного мира. Отговорить его мне не удалось. Впрочем, сейчас уже поздно переживать по этому поводу. Пусть марширует. Тринадцать лет, — возраст крушения иллюзий. Или окончательного отупения.

— В тринадцать лет человеку иногда хочется поговорить с мамой, — сказала Катрин, не отрывая взгляда от дороги.

— Разве я возражаю? Завтра с утра произведу очередную попытку общения. Но героя интересуют исключительно сражения и основы сексологии. Вряд ли, мое мнение по этим увлекательнейшим проблемам будет воспринято всерьез.

— Ну почему же? — Катрин скользнула взглядом по ногам подруги, высоко обнаженным задравшимся подолом юбки. — По-моему, тебе есть, что сказать по многим вопросам.

Флоранс засмеялась:

— Кэт, ты проявляешь самый нездоровый интерес к теме инцеста. Послушай, у твоего мужа ведь были дети? Ты с ними часто обсуждала интимные темы?

— Малыш слишком мал. Боюсь, что это единственное что я успела для него сделать, — научить не бояться леса и одиночества. Валери — другое дело. Ух, какие щекотливые темы мы обсуждали! Она мне, между прочим, аккуратно пишет два раза в неделю, — с гордостью сообщила Катрин.

— Завидую. Мой Жо очень замкнутый ребенок. Иногда кажется, что в его голову вместо мозгов ввинчено некое электронное устройство. Причем не очень сложное.

— Ну, возможно, он закончит нынешнюю игровую миссию и перейдет на следующий уровень. Лично я тоже не сразу стала думать головой, — задумчиво сказала Катрин.

— О, да! Ты стала страшно рассудительной.

— Ну, до этого еще далеко, — хихикнула подруга. — Ага, вот наш томный Лилас. Сейчас умоешься, поужинаешь и будешь отдыхать.

— Знаю я твой отдых. Даже не помню как и в какой позе засыпаю, — пробормотала Флоранс. — Послушай, Кэт, почему ты заговорила про моего сына?

— Просто я подумала, — не стоит ли его встречать по пятницам? В конце концов, мальчик бывает дома только по выходным. Если ты задерживаешься, мне было бы не трудно…

— Жо жутко самостоятельный. Ни о каких встречах не желает и слушать. А если упомянуть о хулиганах, то и вовсе раскричится. К тому же, к тебе он относиться довольно настороженно.

— Думаешь, он догадывается о наших… отношениях? — несколько смущенно спросила Катрин.

— Понятия не имею. Он слишком мало бывает дома. Но о том, что у тебя потрясающе красивая грудь, он точно догадывается, — устало сказала Флоранс. — В тринадцать лет такие вещи уже привлекают внимание.

— Прости, — пробормотала Катрин. — Но сиськи сиськами, а так поздно гулять даже лопоухая здешняя полиция не рекомендует. Лилас, конечно, один из самых благополучных пригородов, но одиннадцать часов вечера для автобусных путешествий поздновато.

— Одиннадцать? Черт! Мышь доложила? Она, похоже, за всеми пытается проследить.

— Я ей приказала. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что твой Джозеф не сидит где-нибудь в полиции.

— О, боже! Жо благонадежен до полного неправдоподобия. Какие к нему могут быть претензии? Не курит, не потребляет наркотики, не гуляет с подозрительными девчонками. Не поверишь, он даже не кидается по урнам пустыми бутылками.

— Вот это-то и подозрительно, — Катрин смущенно улыбнулась. — Не огорчайся, Фло. Если ты считаешь что все нормально, — значит, все нормально. Просто, я выросла в другой стране. Мальчик щеголяет в форме кадета, а любые мундиры нынче не в чести.

— Я отнюдь не считаю, что все нормально. Сопляк вполне заслуживает, чтобы на него наорали и даже надрали задницу. Только это не поможет. Он весьма самоуверенный тип, весь в отца. Поэтому я попробую с ним спокойно поговорить.

* * *

Флоранс ковыряла салат. Устала. Слишком устала. Еще неделя или две, и с "Сашо" можно будет распрощаться. Закончиться эра лазерных эффектов и громких звуков. Уже есть заказ на оформление в Грини. "Рыцарская" гостиница. Кэт будет интересно. Там проект поспокойнее, да и объемы гораздо скромнее. Отдохнуть бы неделю. Можно было бы съездить с Кэт в горы. Но заказ может уйти. Другие предложения принимать не хотелось. Слишком масштабные — возьмут все силы. А нужно думать и о другом. Ах, Кошка, Кошка, счастье ты длинноногое, сложное. Ты права, нужно строить свою жизнь. И еще что-то необходимо делать с Жо. И с Мышью-Найни. И с Цу-циком. Приноровился, подлец, уволакивать домашние туфли. То один стащит, то другой. Прячет под свою подстилку. Неужели, опушенная белым мехом обувь интересует пса в интимном смысле? Вот козел. Катрин о похищениях лучше не говорить. Она разберется просто, — за ошейник да туфлей по носу. Жалко пса. Он хоть и зубастый, а когда девочка выражает недовольство, дымчатый волчара даже глаза с перепугу закатывает.

Звери, дети, тупоголовый персонал клуба, отвратительные хулиганы на улицах. Флоранс вспомнила, что уже несколько месяцев не брала в руки карандаша. Забытые наброски пылятся в папках. Не судьба.