Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

Еще одной категорией кабальеро были так называемые кабальеро куантиосо (caballeros cuantiosos, caballeros de cuantia), получившие распространение в городах к югу от Тахо. Они также получали свои привилегии на условиях несения конной военной службы, но источником их являлось не индивидуальное королевское пожалование, а принудительное включение в соответствующие списки всех незнатных горожан, имевших определенный уровень доходов (cuantia). Они обязаны были содержать в постоянной готовности оружие и боевого коня, что тщательно проверялось на регулярных смотрах (alarde; отсюда и другое наименование этой категории — cavalleria de alarde); утрата коня немедленно приводила к лишению соответствующих привилегий. В военных действиях они выступали не под королевскими знаменами, а в составе городских формирований и использовались главным образом для несения пограничной службы.

В отличие от кабальеро по привилегии, кабальеро куантиосо не обязаны были вести дворянский образ жизни, им не возбранялись занятия любыми ремеслами[281]. Состав этой прослойки не отличался стабильностью, ее численность была подвержена резким колебаниям в зависимости от военной и политической конъюнктуры, но нигде не была особенно значительной. Лишь в немногих городах эта прослойка стала сравнительно влиятельной, как, например, в Куэнке[282]. Четкая фиксация характера привилегий делала невозможным (в отличие от кабальеро по привилегии) последующее аноблирование. В целом приобретение этого статуса не может считаться продвижением по социальной лестнице, а его носители имели лишь чисто внешнее сходство со всеми другими кабальеро.

Во второй половине XVI в. слой кабальеро куантиосо приходит в упадок, что неоднократно отмечалось на заседаниях кортесов[283]: установленного минимума доходов в условиях «революции цен» не хватало для содержания боевого коня и оружия. Многие стремились выйти из состава кабальеро куантиосо, и число их становилось все меньше, пока наконец этот институт не был в 1619 г. окончательно отменен. Попытки восстановить его для нужд войны в середине XVII в. успехом не увенчались.

Значительная гетерогенность характерна и для другой, в XVI–XVII вв. самой многочисленной, категории низшего дворянства — идальгии. В отличие от титула кабальеро, идальгия — это изначально знатность по крови. Однако, наряду с пониманием идальго как определенной сословной группы, с самого начала существовало и широкое понимание идальгии — как синонима всего сословия (иногда с упором на то, что идальгия — специфически испанская форма знатности). Так, автор своего рода толкового словаря начала XVII в. С. де Коваррубиас лишь очень кратко характеризует слово «noble» (знатный, дворянин), завершив этот пассаж словами: «Обыкновенно мы называем знатным того, кто является идальго и принадлежит к хорошему роду»; зато идальгия рассматривается им очень подробно[284]. В основе последующего понимания идальгии лежит ее определение, данное в XIII в. в «Семи партидах» Альфонсо X Мудрого (Вторая партида, гл. XXI, закон 3) и постоянно повторяющееся по крайней мере вплоть до XVII в.: «Идальгия — это знатность, которая приходит к людям по происхождению». В самом этом определении были заложены основы будущего — вплоть до XVIII в. — понимания и способа доказательства идальгии. Ее передача исключительно по происхождению делала формально невозможным непосредственное пожалование ее королем (хотя реально источники фиксируют случаи королевского пожалования идальгии). Однако король мог пожаловать ее привилегии, которые, будучи унаследованы потомками, со временем превращались в собственно идальгию. Лишь древность делала идальгию надежной, и доказывалась она соответствующими привилегиями отца и деда.

Следуя глубоко укоренившимся взглядам, всесильный фаворит Филиппа IV граф-герцог Оливарес в обращенном к королю мемориале разделил всех идальго на три категории[285]: идальго-соларьего (hidalgos solariegos, hidalgos de solar conocido), идальго по привилегии и идальго ноторио. Первая из них — это родовитые идальго, которые могут доказать свое происхождение от владельцев благородной земли или благородного дома (слово «solar» объединяет оба этих значения). Вторая категория, по мнению Оливареса, значительно уступает первой, так как многие из этих идальгий куплены или недавно приобретены какими-либо другими путями (подразумевается, что нечестными), кроме наследования. Группа идальго ноторио занимает между ними промежуточное положение: на солар они сослаться не могут, но их знатность давняя и общепризнанная.