Европейское путешествие леди-монстров

– Ты что, за покупками ходила? – спросила Кэтрин. Денег у них было немного: от Лоренцо еще ничего не получили, а Париж – город дорогой.

Вид у Беатриче был одновременно и довольный, и слегка смущенный.

– Следовало бы, конечно, зайти в какой-нибудь музей или галерею – Париж так богат сокровищами искусства и культуры! Но как-то так вышло, что я оказалась в House of Worth, и продавец очень любезно показал мне осеннюю коллекцию, а потом – ты не поверишь – сам мистер Уорт вышел из своего кабинета! Он сказал, что у меня необычная внешность, и хотел нанять меня в модели. Пришлось сказать ему, кто я, – La Belle Toxique. Тогда он сказал, что хотел бы видеть на мне какое-нибудь из своих вечерних платьев, что это будет хорошей рекламой. Там как раз было одно – его шили для другой клиентки, но она от него отказалась, и мистер Уорт сказал – нужно только немножко переделать, и будет сидеть так, будто на меня шито. И швея подогнала и перешила его прямо там, и продавец сделал фото! И вот, гляди! Он сказал, этот фасон называется la fée verte[80].

Она развернула сверток, и из него выпало зеленое шелковое платье. Оно и в самом деле было сшито будто специально для Беатриче. Просто идеальное платье для Ядовитой девицы.

И, конечно, в этом платье она стала еще красивее, и тем труднее стало отделаться от Кларенса! Зато в Париже их ждал триумф. Пять представлений – вечернее в пятницу, утренние и вечерние в субботу и воскресенье, – и каждый раз аншлаг: публика торопилась увидеть, как близнецы Джеллико завязываются узлом, как полковник Шарп метает ножи, как ассистирует ему миловидная, но бородатая мисс Петуния, как Атлас, «первый силач в мире», поднимает все новые и новые тяжести. Королева Лилипутии, самая маленькая женщина в мире, читала стихи, взобравшись на стол, мальчик-собака выл и лаял, а Женщина-пантера демонстрировала свою ловкость, карабкаясь по хитроумной конструкции из веревок и палок. Братья Камински показывали чудеса акробатики. Зулусский принц самозабвенно танцевал туземные танцы. Мадам Зора показывала номер с ядовитыми змеями. И, наконец, на сцене звезда программы… La Belle Toxique! Беатриче сказала Лоренцо, что не станет для представления убивать ничего живого. Вместо этого она вызывала добровольцев из публики, чтобы дохнуть на них или пожать руку. Они платили деньги за удовольствие получить головокружение от ее отравленного дыхания или обжечь пальцы. Публика встречала смехом тех, кто шел обратно в зал на заплетающихся ногах, как пьяный, и подбадривающими криками – тех, кто возвращался с обожженной рукой. Иногда Беатриче соглашалась поцеловать в щеку кого-то из публики – пожилого политика, юную красавицу-герцогиню, бедного моряка, ненадолго сошедшего на берег. Парижские газеты прозвали ее la vrai femme fatale[81].

Это было очень похоже на ее прежнюю программу, но с одним отличием. На пароме из Дувра Кэтрин подошла к Лоренцо и сказала:

– А почему бы каждому из нас не рассказать свою историю? Ну, знаешь, – о том, как Женщина-пантера из Анд родилась от матери-пантеры и человеческого отца, что-нибудь в этом роде. Это же французская публика, куда более искушенная, чем добропорядочные английские джентльмены. Что скажешь?

Лоренцо скептически посмотрел на нее:

– Истории, говоришь? Думаешь, публике будет интересно?

– Ну конечно. Все любят слушать истории. Знаешь что – давай я их запишу и дам тебе почитать по дороге в Париж. И тогда ты скажешь, как тебе эта идея.

Она поговорила с Сашей, Зорой, Кларенсом и другими артистами из цирка Лоренцо, написала свою историю для каждого, используя их идеи и свои писательские таланты. В каких-то случаях история была вымышленной от начала до конца (Кларенс: «Я был младшим сыном самого Шака Зулу. В день моего рождения жрец из моего племени предсказал, что, когда я вырасту, то отправлюсь по большой воде в далекую землю, где живут люди, белые, как призраки»), а в каких-то, как, например, у Беатриче, – почти правдивой. Представление было объявлено в афишах как Une Rencontre Avec des Monstres[82], и публика пришла в восторг. Лоренцо заработал столько, что тут же отбил телеграмму в Вену, чтобы забронировать еще одно представление, в четверг вечером. Сразу же после последнего выступления в Париже они вновь сели в поезд. Это был не экспресс, конечно, но все-таки через четыре дня они должны были прибыть в Вену – как раз к первому представлению. Кроме того, Лоренцо сказал, что у них уже есть приглашение от будапештского театра. Все шло просто прекрасно… до тех пор, пока час назад Кэтрин не обнаружила, что кто-то рылся в ее чемодане и что телеграмма Ирен Нортон, с ее адресом и предупреждением насчет Общества алхимиков, исчезла.

– Кэт, а ты записала ее адрес еще где-нибудь? – спросила Беатриче.