Европейское путешествие леди-монстров

– Спасибо, – сказала она и хотела сказать еще что-то, но Лаура уже тащила ее по коридору к ванной комнате, где горела керамическая печка. Старомодная эмалированная ванна была наполнена водой, такой горячей, что от нее шел пар, а в воздухе висел запах целого букета трав и цветов. Она узнала лаванду, мяту, лимон…

– Вот, – сказала Лаура. – Халат висит на крючке, зубная щетка и порошок в шкафчике, кольдкрем в комоде. Берите что хотите. Одежду оставьте за дверью, Юлия о ней позаботится. Вот здесь, в ведре, еще вода, можно нагреть на печке. Такой роскоши, как водопровод с горячей водой, у нас тут, в Штирии, конечно, нет, но, как видите, можно прекрасно обойтись! Я разбужу вас завтра утром, рано-рано. – Она закрыла дверь, пожелав на прощанье: «Выспитесь хорошенько!», и Мэри мысленно благословила ее. Слава богу, что в мире есть люди, которые дарят бодрость духа и помогают другим, такие, как Лаура Дженнингс! Она постарается стать такой же – женщиной, рядом с которой люди чувствуют себя уютно, как дома.

Беатриче: – Ты такая и есть, Мэри. Посмотри, какой дом ты устроила для нас всех.

Диана: – А мне с тобой неуютно. Вот Мина разрешала мне носить что угодно и не ругала меня на каждом шагу.

Беатриче: – Диана, ты совсем не чувствуешь благодарности к сестре за то, что она дала тебе дом, как и всем нам?

Диана: – Чувствую. Раз в две недели, по вторникам.

Только почти через час Мэри вышла из ванной комнаты – мокрая, пахнущая травами и такая сонная, что опасалась, как бы не заснуть прямо в воде. Это был бы печальный финал путешествия – утонуть в ванне! Проходя по темному коридору, она заметила полоску под дверью Жюстининой спальни. Может быть, Жюстина заснула и оставила лампу гореть? Нужно заглянуть и проверить, не спит ли она.

Мэри тихонько постучала и услышала:

– Komm herein![107]

Она открыла дверь и заглянула в спальню. Жюстина сидела на кровати с книгой в руке.

– Я думала, ты уснула, – сказала Мэри. – Боялась, как бы ты не забыла потушить лампу, и решила, что лучше проверить.

– А я думала, это горничная, – сказала Жюстина. – Увы, я пыталась заснуть, но никак не могу. Просто читала.

Мэри поплотнее закуталась в халат. Стоять на полу босыми ногами было холодно. Она подошла к кровати и поглядела, что за книгу Жюстина читает. Это была большая книга в кожаном переплете, и на обложке было написано: «Библия».

– Хочешь поговорить? – спросила она.

Жюстина положила Библию рядом на покрывало.

– Ты имеешь в виду…

– О том, что случилось с Адамом. О том, о чем вы говорили, пока я пыталась что-то объяснить отцу. То есть Хайду. Пока он не услышал выстрелы.

Жюстина опустила глаза и стала глядеть на руки. Она долго молчала, и было непонятно, собирается ли она вообще что-нибудь говорить. И вдруг она закрыла лицо руками и зарыдала – отчаянно, захлебываясь, сотрясаясь всем телом. Мэри совсем растерялась и не знала, как быть. Она не очень-то умела справляться с такими ситуациями – это было всем известно. От нее всегда ожидали логических выводов, а не эмоциональной поддержки. Что же тут можно сделать… или сказать? Но она подумала: «А что бы Лаура сделала на моем месте?» Ну конечно… Она села на краешек кровати рядом с Жюстиной, придвинулась поближе и обняла рыдающую великаншу.

Жюстина вскинула на нее изумленные глаза, словно не понимала, как Мэри – не кто-нибудь, а именно Мэри – очутилась рядом с ней. И тут же заплакала снова – только теперь тише и спокойнее. Еще через несколько минут она шмыгнула носом и вытерла глаза, а потом нос.

– Извини. Я не хотела.

– Жюстина, что случилось? Нет, если не хочешь, не говори. Но иногда становится легче, если кому-нибудь рассказать. Иногда… – О, господи, ну что тут говорить? Должна быть какая-то инструкция. Почему это так трудно – проявить простое человеческое сочувствие?

Жюстина снова громко шмыгнула носом и вытерла лицо ладонями. Оно было красное и все в пятнах. Долгие слезы никого не украшают.

Диана: – Бьюсь об заклад, для Беатриче никакой разницы нет.

Кэтрин: – Потому что она сама как растение. Растениям и буря нипочем. Распрямятся и стоят, как прежде.

Беатриче: – Кэтрин, это полная чепуха. Буря может уничтожить любую растительность. Она ломает ветки, пригибает тростник…

Кэтрин: – Я говорила в поэтическом смысле.