Европейское путешествие леди-монстров

– Как ты? – спросила она.

– Если в будущем и правда все будут ездить на автомобилях, – сказала Жюстина, – я надеюсь до этого не дожить.

Мэри: – Наверняка доживешь. Из нас всех именно ты, вероятнее всего, и проживешь так долго.

Жюстина: – Я предпочитаю об этом не думать.

Так как большинство моих читателей никогда не ездили в автомобиле и, вернее всего, никогда его даже не видели, я постараюсь описать то, что чувствовали Мэри с Жюстиной, когда ехали по лесам и полям Штирии.

Диана: – Эй, а я как же?

Кэтрин: – Да ты-то, я думаю, была в полном восторге. Ты любишь такие вещи! Если кто-нибудь когда-нибудь построит летающую машину, ты первая туда заберешься.

– Диана: – Еще бы! Разве не здорово – летать по воздуху, как птица?

Жюстина: – Или как Икар.

Ехать в автомобиле – совсем не то, что в коляске или хотя бы в шарабане. Вместо стука лошадиных копыт – ровный рев мотора. Скорость такая, что спокойно полюбоваться окрестностями не удается: леса, поля, озера мелькают и проносятся мимо, будто в окне поезда. Только в поезде можно встать, пройтись по коридору, поговорить с попутчиками. В автомобиле это невозможно. И идет он не так плавно, как поезд, скорее уж как экипаж. За несколько часов Мэри так растрясло, что она не знала, сможет ли ходить, когда машина остановится. Ей уже весь зад отбило.

Мэри: – Нельзя ли обойтись в этой книге без упоминаний моей анатомии? Не понимаю, почему тебе все время нужно писать о низменных сторонах жизни.

Кэтрин: – Потому что это весело? Особенно когда речь идет о тебе… Ну ладно, ладно, я это вычеркну перед публикацией, обещаю. Будешь в книге совсем без зада, как ангел.

Диана: – Если у ангелов нет зада, на чем же они держатся, когда сидят?

Кэтрин: – На вере в Бога?

Мэри: – Это уже совсем чепуха какая-то. И к тому же наверняка богохульство.

Около полудня они остановились на лугу и пообедали припасами из корзины под настороженными взглядами коров. Кармилла опять напоила Люсинду своей кровью. Мэри отвела взгляд – хотя она и сама поила Люсинду, смотреть на это было жутковато, тем более что в состоянии Люсинды не происходило никаких изменений. Она была по-прежнему в коме и тяжело навалилась на Мэри, когда ее вновь усадили в автомобиль.

Леса уже остались позади – теперь они ехали среди полей, а иногда их путь лежал через деревни, где их встречали крики и паника, матери оттаскивали детей от дороги, а перепуганные куры отлетали на обочину. Один раз Мэри мельком заметила, как какая-то старушка в платке перекрестилась. Она ее понимала. Хоть Кармилла и сбрасывала скорость всякий раз, когда подъезжали к деревне, для этих фермеров и их жен ревущий автомобиль, должно быть, был чем-то вроде мифологического зверя – приземистого черного дракона, металлического великана-людоеда.

Однажды в автомобиле что-то сломалось, и Кармилла целый час его ремонтировала. Диана подавала ей инструменты, а остальные сидели на обочине дороги, доедали то, что осталось в корзине, и отмахивались от мух. Несколько булочек и кусок салями Мэри оставила для Дианы: иначе жалоб потом не оберешься. Уже перевалило за полдень, стало жарко. Мэри тревожилась за Люсинду, которая лежала в автомобиле, завернутая в одеяло, но, когда Мэри подошла проверить, нет ли у нее жара, оказалось, что лоб у нее прохладный, как будто она сидела в леднике. Лаура с Жюстиной беседовали об австро-венгерской политике – по мнению Мэри, такой же скучной, как и британская. И все же ее радовало, что Жюстина разговорилась. В дороге она все время молчала, и Мэри волновалась: может быть, ей неловко из-за вчерашнего разговора, или, может, она даже сердится на нее, хотя Жюстина ведь никогда не сердится. Но сейчас у них с Лаурой, кажется, завязалась весьма приятная беседа о событиях прошлого века, кажется, о какой-то войне. Мэри устала, все тело у нее онемело от сидения в автомобиле несколько часов подряд, поэтому она просто смотрела на поля вокруг и на горы вдалеке. Наконец Кармилла вынырнула из-под автомобиля, вся в пыли. Левая щека у нее была перепачкана черным маслом, зато двигатель снова работал.