Европейское путешествие леди-монстров

– Он попросил у меня благословения, – сказала Беатриче. – Я не до конца уверена, что правильно все сказала на латыни – я ведь учила научную латынь, а не разговорную. Но благословение никогда не помешает, мне кажется. Ты видишь Ван Хельсинга или кого-нибудь еще? Я-то их в лицо не знаю.

Кэтрин, конечно, тоже не знала, как выглядит Ван Хельсинг, но Сьюард – вот он! Он шагал в толпе впереди них, направляясь к выходу. Следом за ним шел рослый мужчина с белыми волосами и такой же белой бородой, в сюртуке и цилиндре. Это, должно быть, и есть Ван Хельсинг. А Прендика что-то не видно. А, вон он – идет навстречу Сьюарду и показывает куда-то на улицу. Должно быть, кэб нашел. И им тоже надо найти.

– Идем! – сказала Кэтрин и потянула Беатриче за рукав. – Вон они – я не хочу их упустить.

Когда они вышли с вокзала через большую дверь с аркой, она увидела, что Сьюард с Ван Хельсингом стоят на углу и разговаривают, а Прендик следит за носильщиком, который загружает их чемоданы в наемный четырехколесный экипаж, похожий на знаменитые лондонские. Это была стоянка кэбов, и почти все они были крытыми двухколесными повозками, хотя попадались и открытые рессорные двуколки. Кэтрин подошла к первому попавшемуся. Кэбмен, завидев ее, поклонился и сказал что-то непонятное по-венгерски.

– Вы, должно быть, не говорите по-английски? – спросила она. Он только головой покачал.

– Parli Italiano? – спросила Беатриче. – Parlez-vous Français? Sprechen sie Deutsch?[109]

– Ja, ein Bisschen, – ответил кэбмен. Он глядел на них с любопытством – две монахини, и явно иностранки.

– Gut. Diesem Wagen[110]… Я не знаю. Господи, как же сказать «следом»? Gehe nach. По-моему, я даже на латыни говорю лучше, чем по-немецки, хотя все равно плохо.

Но кэбмен, кажется, понял, или, может, ему помогла понять отчаянная жестикуляция Кэтрин и крона, которую она ему протянула. Через минуту они уже влились в поток других экипажей. Лошадь цокала копытами по мощеной улице, в точности как все лошади в Лондоне. Впереди был виден экипаж, нанятый Прендиком.

Они ехали по широкому проспекту, окруженному великолепными зданиями. По дороге катили и экипажи, и повозки, но не так уж много – стояло тихое летнее утро. Будапешт напомнил Кэтрин Париж, только здания тут были более разноцветные и солнце светило как-то ярче. Ей уже становилось жарко под черной тканью рясы.

Впереди показался мост – они приближались к реке. Кэтрин вспомнила карту, которую показала им Ирен Нортон, и Дунай, разделяющий город на две части. Сейчас они поедут через мост? Нет, экипаж Ван Хельсинга свернул налево, на улицу, идущую вдоль реки.

– Как думаешь, куда мы едем? – спросила Беатриче.

– Ну, мы все еще в Пеште, а не в Буде, – сказала Кэтрин.

– Извини, но ведь это мало о чем говорит, согласись?

– Говорит, – возразила Беатриче. – Мисс Мюррей живет в Пеште – улица Музеум, пять, неподалеку от Национального музея. Я тоже запомнила адрес, на случай, если нам придется разделиться. Кажется, мы замедляем ход?

Да, потому что экипаж перед ними тоже замедлил ход. Вот он остановился у обочины перед многоквартирным домом с видом на реку. Беатриче постучала по заднему стеклу:

– Stoppen hier, bitte![111]

Кэб встал у обочины. Экипаж был от них довольно далеко, и Кэтрин надеялась, что их не заметят.

Пока они выходили и Беатриче расплачивалась с кэбменом, Ван Хельсинг со Сьюардом пересекли улицу и скрылись за дверью. Прендик шел медленнее: в руках у него был и его чемодан, и чей-то еще. Он перешел дорогу прямо перед самым их кэбом, когда тот тронулся. Затем он тоже исчез в темном проеме двери.

Кэтрин с Беатриче остались стоять на обочине дороги. За спиной у них была лестница, ведущая к самому Дунаю. Чуть дальше стояли у речной дамбы лодки и баржи. Выше по реке шла какая-то стройка – еще один мост будет? Казалось бы, мостов тут и так достаточно. Этот, судя по всему, еще только начали строить. На том берегу, в Буде, высился поросший лесом холм, а на нем какой-то дворец. Все это имело довольно помпезный вид. Эта сторона реки была не столь помпезной – по улице катили фургоны, на баржах перекликались грузчики, а напротив соседнего дома сидела на обочине нищенка, положив перед собой шляпу. Все это освещало яркое солнце. Было жарко, солнечно и пыльно.

– А теперь что? – спросила Кэтрин. Дальше она пока не планировала. Сложные планы – это было по части Мэри. Пумы этого не умеют – им свойственно действовать импульсивно. Импульсивно пустившись в погоню за Сьюардом и Ван Хельсингом, они оказались здесь, а что делать дальше, Кэтрин еще не знала.