Евсения

— Хорошо. Покажите, — кивнула покорно, а когда воодушевленный Ольбег исчез за дверью, и сама из своего кресла подпрыгнула. Прошлась вдоль одной из стен, рассматривая уже более тщательно местную «живопись» и, наконец, остановилась напротив одной из картин. На ней розовощекая дама была в полный свой рост и выписана в самых мельчайших подробностях. — А что? Вполне подходит, — склонив набок голову, вынесла я свой вердикт. — А-а, коварная разлучница моей любимой подружки и ее уважаемого жениха? И не стыдно тебе?..

— А вот и я, — глаза у вернувшегося коллекционера горели сейчас совсем уж нездоровым огнем, а в руках он, застыв на пороге, сжимал, обтянутую черным бархатом коробочку. — Пойдем к огню. Там ты сможешь лучше все разглядеть. Но, сначала, всего несколько слов, — и быстро присел на самый край своего покинутого кресла. — Ты знаешь, кто такие кентавры?

— Да-а, — с большим сомнением, но, все ж, согласилась я. — Видала на картинке и немного про них читала.

— Прекрасно, — с чувством выдохнул Ольбег. — Ну, надо же, как мне с тобой повезло… Так вот, этот народ не без бахвальства величает себя потомками эллинов. Что же касается их истории… Да, не в этом суть. А суть вся в том, деточка, — провел мужчина дрожащей рукой по бархату. — что здесь у меня находится древний символ их власти, передаваемый из поколения в поколение. Так называемая «Кентаврийская Омега». Взгляни… — в следующий миг откинул он крышку, явив мне покоящуюся на точно таком же бархате, большую золотую подкову. Точнее…

— А почему она…

— Лишь половина? — вскинул Ольбег брови. — В этом и есть ее «история». Дело в том, что изначально Тинаррой правили два царственных брата, образовавшие два своих, вполне самостоятельных клана: южный и северный. Но, при довольно… туманных обстоятельствах, один из них погиб — разбился в глубоком горном ущелье, прихватив с собой и вторую половину подковы. В официальной, государственной «легенде», говорится, что один другого до последнего за эту вещицу из пропасти вытягивал. Но, золото — металл мягкий. И в конце концов, подкова не выдержала тяжести, переломившись ровно посередине. Это — официальная версия.

— Да. Интересная история, — осторожно провела я пальцем по реликвии.

— А хочешь ее в руках подержать? — подался ко мне через столик мужчина.

— А можно? — открыла я рот.

— Тебе — даже нужно, — вынул он драгоценную половинку и протянул мне. — Вы будете прекрасно вместе смотреться.

— Да что вы? — не совсем понравился мне его «шальной» голос. Но, я все же, взяла в руки реликвию и поднесла ее поближе к глазам. А потом и вовсе круто развернулась к огню, разглядев, вдруг, на рельефной золотой поверхности, идущие по всей длине, незнакомые буквы, сложенные в слова. — А что здесь напи… Ольбег, вы чего?.. — но, мужчина, присевший у моих ног, лишь сильнее обхватил меня за колени:

— Деточка, не порти мне удовольствие. Я сегодня — обладатель двух бесценных сокровищ сразу. И если б ты знала, как давно я тебя здесь поджидал.

— Что? — вытаращила я от растерянности глаза, даже не предприняв попытки освободиться.

— А что? Ведь ты же сама ко мне за этим пришла?.. Только, подковку из рук не вырони, — уже перекидывая меня к себе на плечо, от натуги, выдохнул он и живо попёр к своему пологу… Да, бестолочь я и есть. Потому как из такого положения вообще невозможно что-нибудь предпринять. Ну, не вдувать же ему дурман в…

— Поставьте меня на место!

— Я тебя на твое место уложу, — хлопнулась я в следующий момент спиной поперек кровати гостеприимного хозяина. А потом и он сам ко мне подоспел… со своими длинными руками… «Ну, подружка, прости — не до тебя теперь», — попыталась я вывернуться из под немалого мужского веса. Но, не тут-то было. — Деточка, даже не думай, — пропыхтел он мне страстно в ухо. — Со мной твои дриадские штучки больше не пройдут.

— Что? — а вот теперь уже всерьез удивилась я такой в моей судьбе осведомленности. И даже замерла на мгновенье:

— С чего вы это взяли? Дед рассказал?

— Он тебе такой же дед, как я — брат, — видя такое дело, расслабился и сам Ольбег. — Я его лет тридцать знаю и за это время он детьми не обзавелся. Тем более, внучками… Евся, сделай мне приятное — не дергай ножками. И я тебя за это щедро отблагодарю, — запустил он свою пятерню мне под юбку и поэтому в следующий момент… Хр-рясь… — Моей же под-ко-вой… — закатив глаза, откинулся Ольбег на спину.

— А это дриадский к ней довесок, — хоть запоздало, но, от души, вдула я ему двойную дозу своего сонного дурмана. А потом подскочила на кровати, соображая, что же делать дальше.