Евсения

— Что? — удивленно переспросил Стах, едущий сбоку. — Хотя, после… Евсения, я пойду к нему с тобой. И это не обсуждается, — неожиданно резко сменил он тему.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Ага… А мне лень сейчас с тобой спорить. Но, про твои оскорбления я не забыла. Так и знай.

— Это были не оскорбления, а констатация факта, — тоже без особого энтузиазма, огрызнулся в ответ Стах.

— А вот словами непонятными разговаривать вообще…

— Кстати, о непонятных словах… — встрял в нашу «неспешную» беседу Хран. — Любоня, а что такое, «умет фарежный»? — ну конечно, и кто б сомневался, что именно его этот загадочный «оборот» так взволнует. Однако, подруга моя, вдруг, густо покраснела:

— А что? А я что?.. Когда это я такое сказала? — но, ей на выручку открыл пасть еще один наш «молчальник», проблеяв прямо из сумки:

— Не «фарежный», а «фаряжный». И это то, что оставляют после себя на дороге кони… ну, и лошади тоже.

— Кх-хе, — крякнул Хран, с уважением глядя на потупившуюся скромницу. — Надо будет запомнить, — да я, в общем-то, и в этом не сомневалась.

Вскоре место нашей очередной стоянки было определено — окруженный с трех сторон низким ельником клочок высокой травы, разбавленной мелкими лесными цветами. К тому ж, со старым кострищем по центру. Я тут же, с большой радостью, сползла со своей уставшей лошади, а вот что в этот самый момент подумала Кора, даже пересказать бы постыдилась. Лишь одарила ее пристальным взглядом… и сделала выводы. А потом мы со Стахом, не теряя времени, направились в лес. Странно, но, возвращалась я под охранительную тень родной дриадской стихии, без прежнего большого желания… Ну и дела…

— Он к нам придет или его искать? — вполголоса поинтересовался мужчина, на ходу поправляя свой меч. Но, я и сама, уже через несколько ярдов, остановилась, разглядев движущуюся навстречу, бурую тушу:

— Он… пришел. Теперь просто стой рядом и молчи. Я все скажу сама.

— То же, что и на капище? — тут же не сдержался Стах.

— Ага. А я по-другому и не умею.

Медведь же, явно торопился. И лишь бросив на нас по очереди внимательный взгляд, начал диалог:

— «Ты пришла сдержать свое обещание или…»

— Да, — тоже с поспешностью, кивнула я. — Но, для начала, мне нужно знать твое имя… Настоящее имя. Как мне к тебе обращаться?

Зверь на мгновение замер, а потом, вдруг, громко фыркнул:

— «Ты права… Обращайся ко мне «Донатис». Так меня звали когда-то»

— Хорошо… Донатис, я избавляю тебя от прежней службы и отпускаю на свободу, которой ты волен распоряжаться, как велит тебе твое сердце… У меня все… Я что-то не так сказа… Жизнь моя, пожухлый лист! — и в следующий миг уже усиленно терла пальцами глаза. Потому что зверь, во время моей речи торжественно вставший на задние лапы, вдруг стал… «облетать», постепенно выравниваясь с контуром собственного сияния, вспыхнувшего теперь с новой силой.

— Радужные небеса, — выдохнул, открывший рядом со мной рот, Стахос.

— Что, медведем я был… краше? — медленно произнес «перевертыш», ухватившись рукой за свою непослушную нижнюю челюсть. — Ведь ты догадывалась, кто в итоге окажется перед тобой?

— Ага, — сглотнув слюну, кивнула я, глядя на только что случившееся «чудо». Высокий худой мужчина с копной серых кудрей на голове был одет опрятно и даже дорого, хотя, что я вообще смыслю в богатой одежде? И лишь странное узкое украшение, плотно прилегающее к его бледной шее, выбивалось из общей картины. — Я еще что-то должна… сказать? Или, может, вас…

— Ничего, — со вздохом прислонился тот к кедру. — Ты сделала для меня все. Дальше — я сам… доделаю, — оскалился, вдруг, мужчина, а потом добавил. — Я могу быть с тобой откровенным?

— Да-а, — обернулась я к замершему Стаху. — У меня нет от него секретов.

— Ну, тогда знай, что те двое, надругавшиеся над тобой много лет назад уже давно мертвы. Они не вышли из леса. И сделать это мне волхв не приказывал… Я сам, — бросил он под громкий стук моего сердца, а потом, пригибаясь на ходу, пошел вглубь леса. — Прощай!..

— Евсения…

— Стахос, молчи. Пожалуйста, молчи. Я пытаюсь это забыть. Я не хочу об этом даже думать… Хотя, теперь ты знаешь обо мне, действительно, все… Пошли, — и первой качнулась к просвету между деревьев…

ГЛАВА 20

Не скажу, чтоб возвращения нашего ждали. Просто, Хран с мечом наперевес, отмерял шагами ельник, а Любоня так со своего седла и не слезла… «Сразу видно, в случае опасности, кто б в какую сторону ломанулся», — с невеселой усмешкой, оглядела я обоих. Кстати, еще одного не хватает.

— Ну, наконец-то… — ага, а вот и третий обнаружился.

— Спускайся. Нет больше страшилки из заповедного леса, — задрав голову, прищурилась я на Тишка, обосновавшегося в ветвях крайнего дуба. — Отпущен на свободу в виде… — пришлось, вдруг, не на шутку задуматься. — не человека, это точно.

— Он алант, Евсения, — сосредоточенно глядя куда то в траву, произнес Стах. — Перевертышем был алант.

— Да ты что?!.. Погоди, а ты как об этом догадался?