Эвви Дрейк все начинает сначала

– Я понимаю, – с облегчением произнес отец, беря в руки разделочный нож. – Конечно, я это не имел в виду. Давай поедим.

Глава 12

Поездка из Томастона в Калькассет заняла около получаса. Эвви ехала на грузовичке Дина и на обратном пути даже закрыла глаза и откинула голову назад.

– Примерно раз в пять лет мой папа говорит о своих чувствах, – начала она. – Но когда он это делает, то хочется просто от него откупиться.

– Это уже понятнее, – произнес Дин.

– Не могу поверить, что накричала на него, – сокрушалась она.

Дин ждал. Вот она снова, точка с запятой.

– Мне не следовало этого делать.

– Когда-нибудь тебе придется сказать ему об этом, – предположил Дин.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что я имею в виду… Ты будешь злиться до тех пор, пока будешь лгать. Это несправедливо по отношению к нему. Да и к самой себе тоже.

Эвви подняла голову и посмотрела на него в темноте кабины.

– О чем ты говоришь? Как я могу лгать?

– Эвви, как ты можешь ожидать, что твой отец узнает, что у тебя не было хорошего брака, если ты не говоришь ему об этом? Ты же продолжаешь вести себя так, будто у тебя был отличный брак.

– Но все родители думают, что у их детей прекрасный брак.

– Можно попробовать еще раз.

– Попробовать что?

– Дело в том, что не все родители думают, что у их детей отличный брак. Моему отцу потребовалось пять лет, чтобы просто привыкнуть к жене одного из моих братьев. Он даже держал пари, что они разведутся, и было это в день их свадьбы. Поверь, стоит попробовать еще раз.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – потерла глаза Эвелет. – И не думаю, что кто-то рассказывает своим родителям все о своих отношениях. Мой отец получил ту версию моей жизни, которая для него имела смысл.

– Только потому, что он твой отец?

– Да.

– Тогда почему Энди ничего не знает? Он вроде как твой лучший друг.

– Что значит «вроде как»?

– А то, что он ни черта не знает, – объяснил Дин. – Он думает, что ты была несчастна целый год, потому что скучала по своему мужу. Но Энди – не твой отец. И он не какой-нибудь горожанин, из которого твой муж вытащил рыболовный крючок. Так что он вполне поймет, что доктор мог быть не идеальным. Ты говоришь, что он твой лучший друг, он так говорит про тебя. Половина людей, которых вы знаете, думают, что вы спите вместе, но он ни черта о тебе не знает. Ты должна хоть кому-то начать говорить правду.

– Мы нарушаем нашу сделку, – подумав, возразила она. – Мы говорим о моем муже.

– Давай отменим ее, – предложил он.

– Что отменим?

– Сделку.

– Во всех ее пунктах? – уточнила Эвви.

– Во всех. Давай отменим ее и вместо этого просто будем друзьями.

Первым ее стремлением стало желание облегченно выдохнуть и позволить себе всей своей массой повиснуть на его плече, но эта мысль сразу встревожила Эвви. Вторая, более разумная мысль заключалась в том, чтобы не делать этого.

– Мы не можем отменить сделку. Мы пожали друг другу руки.

– Я только что сделал это.

– Ладно, ладно, – деловито распрямилась в кресле Эвви. – А почему ты не можешь подавать?

Он вздрогнул. Эвви видела это даже в полумраке салона.

– Даже не знаю. Я много чего перепробовал, чтобы исправиться, но не смог даже понять, почему я потерял подачу. Нет смысла плакать об этом. Это мой позор, но я справлюсь.

«В темноте ты хорошо попадаешь в цель, разбивая сосновые шишки, – подумала она. – Кого ты обманываешь?»

– Ммм, – тихо, но явно скептически протянула Эвви вслух. Она всегда старалась навести ясность.

– Что твой отец имел в виду, говоря, что Тим спас ему жизнь? – поинтересовался в свою очередь Дин.

Эвви вздохнула:

– Когда Тим уже был врачом, произошел один случай. Мы все вместе ужинали, и мой отец жаловался на странное ощущение в спине, полагая, что просто потянул спину, вытягивая что-то на лодке. Тим тут же отправил его в отделение неотложной помощи, где выяснилось, что у него был легкий сердечный приступ – инфаркт миокарда. Сейчас отец в порядке. Эта история случилась, наверное, лет десять назад. Тимоти тогда все правильно понял. Если бы то решение зависело от меня, я бы, наверное, потопталась по его спине и велела лечь спать пораньше.

– Ух, ты!

– Да. Тим потом шантажировал меня этим, если можно так выразиться. Однажды, много лет спустя, мы поссорились и он сказал: «Ты такая неблагодарная, Эвелет. Я же уберег тебя от потери единственного родителя, который у тебя все еще есть». Это он мне сказал прямым текстом в лицо, если не веришь.

– Я тебе верю.