Эвви Дрейк все начинает сначала

– Точно. У моего друга этот самый йипс, и он был вынужден уйти из спорта. Он говорит, что с ним все в порядке, но я так не думаю и пытаюсь быть хорошим другом. Я знаю, что есть много исследований, и мне нужен совет эксперта на тот случай, если это что-то вроде обычного беспокойства. Чем бы я могла помочь ему?

– О, интересно. Могу я получить от тебя кое-какие сведения, чтобы знать, откуда ты, а потом мы поговорим об этом подробнее, – уточнила доктор Талко.

Эвви была не в восторге от этой части разговора, но решила, что тот факт, что ее не выгнали из кабинета, предполагал, что это может стоить того, чтобы остаться. Поэтому она кивнула.

– Ты замужем?

– Нет.

– У тебя есть отношения?

– Нет.

– Дети есть?

– Нет.

«Господи, как же это похоже на разговор с ее бабушкой, когда она была еще жива, только с меньшим количеством керамических уток на полках!»

– Ты когда-либо была в браке?

Эвви поерзала на диване:

– Я была замужем чуть больше года назад. Мой муж скончался.

– О, мне так жаль, – выразила сожаление доктор Талко, делая пометки в своем листе. – Как у тебя дела?

– Обычно, не лучше и не хуже.

– Как долго ты прожила с мужем?

– Я знала его с пятнадцати лет.

Доктор Талко медленно кивнула:

– Да, долгая история.

– Так и есть, – согласилась Эвви и откашлялась.

– Значит, за последний год или около того ты была физически здорова? А как у тебя со сном? Ты хорошо спишь?

Она подумала о своей бутылке Зизикила[93] и о снах, в которых Тим ходил по дому и о чем-то кричал. Эти сны появлялись каждые две недели, а иногда и чаще. Иногда в ее снах Тимоти был в своем белом халате. Иногда появлялся Дин. Она подумала о том, как лежала в темноте на полу своей спальни, и о том, как ей хотелось бы сейчас полежать одной на ковре в квартире.

– Да, – наконец произнесла она, – я сплю хорошо.

– А как твое состояние в целом? Чувствуешь ли обычную бодрость?

– Да, все как обычно, – ответила Эвви, немного выпрямляясь в кресле.

– Ты уже обращалась к врачу по поводу своего здоровья?

– Нет. Мне помогали друзья и домашние. Это все, что мне действительно было нужно. – Она начала перекатывать пальцами край свитера. – Я действительно не хочу тратить все свое время на размышления о муже, о браке и обо всем остальном. Все это слишком сложно, так что я пытаюсь выкинуть это из головы. Вот почему я хотела бы помочь моему другу чувствовать себя лучше.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что твой брак был сложным? Ты можешь немного пояснить?

Эвви прищурилась, разглядывая диплом доктора, висевший на стене.

– Нет, не совсем так, – задумалась она. – Это был обычный брак и обычные трудности.

– Понятно, обычные брачные дела, – повторила доктор. – Как давно ты его знаешь? Ну, друга с синдромом Сакса?

– На самом деле он мой арендатор. Он снимает часть моего дома, переехал туда пару месяцев назад.

– Понятно. – Доктор Талко заглянул в свои записи. – Итак, позволь мне сказать вот что. Иногда люди, которые приходят в мой кабинет, говорят: «Я в кризисе, мне нужна психотерапия». Но оказывается, что им больше всего нужен друг. И я объясняю им, чем психотерапия отличается от дружбы. Во-первых, все свободны в выборе друзей. Ну, это в идеале. Так что я не друг.

– Окей. Вы хотите сказать, что я набиваюсь к вам в друзья? – спросила обескураженная Эвви, уже не понимая позиции врача. – Вы думаете, что я прошу одно, а думаю о другом? Я имею в виду… Без обид.

Доктор Талко улыбнулась:

– Конечно же нет. Я всего лишь хочу сказать, что психотерапевты – не друзья, а друзья – не психотерапевты. А это значит, что ты не можешь стать психотерапевтом для своего питчера.

Доктор Талко сделала паузу, чтобы посмотреть, поняла ли это Эвелет, и, похоже, пришла к выводу, что нет.

– Если у него есть проблемы и ему нужна поддержка, тогда ты можешь быть его другом, что, похоже, ты и делаешь. Но если ему нужен врач, ему придется самому прийти к нему. Ты не сможешь оказать ему такую помощь, поскольку ты его друг. Это остается неизменным, сколько бы я ни рассказывала дальше о борьбе с беспокойством.

– Я не думаю, что я пыталась заменить ему врача.

– Это не так уж плохо. Поверь мне, ты не первый человек, которому пришла в голову такая идея. Люди приходят и хотят, чтобы я исправила парня или подругу, или родителя, или ребенка. И я даю им тот же ответ, что и тебе.

– Что именно?

– Психотерапия похожа на зубную щетку. Ты не можешь использовать ее ни для кого, кроме себя.

– Подожди! – невольно соскочила на «ты» Эвви. – Ты не хочешь мне помочь?

Возможно, Эвви это показалось, но она была готова поклясться, что доктор Джейн Талко вот-вот рассмеется в голос.

– Я не отказываюсь. На самом деле я думаю, что мы вместе можем многое сделать и это поможет лично тебе больше, чем ты думаешь. Но я бы хотела поговорить о тебе. Потеря мужа, особенно в таком возрасте, это серьезно. Большинству людей, по моему опыту, потребовалась бы большая помощь, чтобы справиться с таким ударом. А сложный был брак или нет, это уже не так важно. Главное, что он был.