Эвви Дрейк все начинает сначала

Ее голову так сжало, что, казалось, вывернет наизнанку. Но хуже были воспоминания. Эвви еще не забыла, как она рыдала в рубашку Энди почти две недели после того, как он привез ее домой из больницы. Ее состояние больше походило на глубокое истощение, чем на горе, которое доктор, казалось, хотела извлечь и препарировать. Это было самым последним, о чем она хотела с кем-либо говорить.

Эвви решительно встала:

– Спасибо за совет, доктор. Я обещаю, что сохраню вашу визитку.

Доктор тоже встала и протянула руку, как будто собиралась положить ее на руку Эвви, но не положила.

– Ты можешь остаться, чтобы хотя бы закончить встречу? Я хочу помочь, если смогу.

– Я так не думаю, но спасибо, что выслушали.

Эвви взяла свою сумку, надела пальто и закрыла за собой дверь кабинета. Сев в машину, она тут же достала телефон. Это был момент, чтобы написать кому-то и рассказать о докторе, который не слушал ее, превратив все в какое-то интервью Барбары Уолтерс[94], направленное на то, чтобы заставить Эвви плакать. Ей словно был нужен человек, имевший отношение к вопросу о вдовстве.

Она сидела с телефоном в руке и слушала, как по ветровому стеклу начинает стучать не то дождь, не то снег. Через несколько минут она положила телефон обратно в сумку и завела машину.

Глава 16

Примерно за неделю до Рождества, спрятавшись в доме, подальше от ледяного ветра, который время от времени заставлял дребезжать оконную раму, Дин и Эвви растянулись в клубных креслах и пили неразбавленный бурбон. Дин безвольной кучей лежал в кресле, положив длинные ноги на кофейный столик, а Эвви сидела боком, согнув колени на толстом подлокотнике кресла и чувствуя себя совершенно пьяной.

– Эх, почему Рождество каждый год? – спросила она.

– К чему такие вопросы? – удивился Дин с улыбкой.

– Я думаю, что это очень справедливый вопрос. – Она опрокинула остатки бурбона в рот, крякнув и проглотив крепкий напиток.

– Ни у кого нет достаточно времени на праздники, праздное времяпровождение. Никто не хочет проходить через все эти праздничные церемонии каждый год… – Эвви махнула рукой, в которой уже не было стакана. – Я не думаю, что праздники должны быть каждый год.

– Как часто, на твой взгляд, надо проводить праздники?

– Раз в четыре года, как Олимпиаду.

– Олимпиада теперь каждые два года.

– Ладно, раз в четыре года, как зимнюю Олимпиаду.

– Так вот каков твой рождественский план, – протянул Дин. – Если ты четырехлетний ребенок, то у тебя не будет Рождества до третьего класса.

– Это только пойдет им на пользу. Некоторые дети ужасны. Таковы простые истины мира Эвелет Дрейк.

Дин медленно кивнул:

– Урезается семьдесят пять процентов Рождества и милосердия к детям.

– Да, – подтвердила она. – Теряют много.

– Откуда взялось имя «Эвелет»? – спросил Дин, наморщив лоб. – Это имя чего-то означает? Это варяжская богиня омаров или что-то в таком роде?

Она покачала головой:

– Много девушек по имени Эвелет живут в Миннесоте. Далеко на севере, где чертовски холодно. Это примерно в сорока милях от Канады. Там родилась моя мама. Ее отец работал в шахте, добывая железную руду.

– В Миннесоте есть железные рудники?

– Раньше были.

– А сейчас нет?

– Не так много, как раньше.

– Как, черт возьми, она вышла замуж за ловца омаров из Мэна? – удивился Дин. Он допил свой бурбон, взял у нее стакан и налил в оба еще понемногу.

– Она училась в колледже в Бостоне и однажды летом приехала сюда, чтобы стать консультантом в художественном лагере, которого больше нет. Он был кормчим у своего приятеля, и они встретились в баре. Похоже, это было какое-то… мгновенное увлечение, и она переехала сюда. Потом появилась я. Я уверена, что все это казалось ей очень романтичным. Очень авантюрным. Но она скучала по дому и потому звала меня Эвелет[95]. Меня назвали в честь несчастья моей матери.

Она подняла бокал и сделала глоток. Обычно она мысленно проговаривала все, что собиралась сказать, еще до того, как слова слетали с ее губ. Сейчас все было наоборот.

Дин пристально посмотрел на нее, как будто хотел потянуть за ниточку, но не стал.

– Мой старший брат Том – инженер. Марк работает в техническом стартапе[96], что-то связанное с сенсорными экранами. Брайан – бухгалтер. А в честь меня, младшего сына, говорят, теперь назвали одно из движений в американском рестлинге[97]. Хочешь знать какое?

– Скорее всего, нет.

– Ну все же, угадай!

Эвви сморщила лицо:

– Не хочу даже предполагать.

– Удушающий прием.

Она кивнула:

– Да, нечто такое я и предполагала.

В этот момент поднялся ветер, и окно снова задребезжало.

– Там все серьезно, – произнес Дин.

– Там все просто ужасно, – вздохнула Эвви и отпила глоток. – Я хочу быть на Фиджи или еще где-нибудь.

– У тебя много желаний для леди, которая хочет отдать все свои деньги, – проговорил Дин, приподнимая бровь. – Ты могла бы поехать на Фиджи?

– Я же сказала, что мне не нужны деньги.

Дин остановил ее, подняв руку:

– Нет, ты сказала, что хочешь денег, но не возьмешь их. Это я считаю безумием. Хотя ты, возможно, читала в нескольких местах, что я тоже сумасшедший, так что мы друг друга стоим.