Ex ungue leonem

Нельсон приходит в себя в чужой комнате. Тем Х-ом, который обрабатывается с помощью НАРАСТАНИЯ, является ‘обнаружение того, что герой находится в доме Эммы Гамильтон (Emma Hamilton)’. К этому Х-у подбирается следующая цепочка ПреХ-ов: сначала в кадре появляется покрывало с вензелем «Е. Н.»; затем – портрет леди Гамильтон на стене; и, наконец, она сама. Очевидно, что последовательность ‘вензель – портрет – человек’ – это единый «путь» приближения к Х-у. Заметим, что данный ряд ПреХ-ов эквивалентен ВАР: вензель, портрет хозяйки и ее живая фигура основаны на ПРОВЕДЕНИИ ЧЕРЕЗ РАЗНОЕ тематического элемента ‘принадлежность дома Эмме Гамильтон’, но его различные КОНКРЕТИЗАЦИИ подобраны и выстроены по принципу нарастающей определенности.

4.3.2. В рассказе Конан Дойла «Пляшущие человечки» эффектно разрабатывается тема появления в жизни героев опасного человека.

Ряд ПреХ-ов, предшествующих появлению человека, указывает на элементы ‘человек’ и ‘опасность’ с НАРАСТАЮЩЕЙ определенностью. Каждый из довольно многочисленных ПреХ-ов складывается из двух компонентов: того, что видит клиент, и того, как реагируют на это он и его жена.

Сначала клиент обнаруживает на подоконнике своего дома изображения человечков, стирает их, а затем рассказывает о них жене; на этом этапе предполагается, что речь идет о детских рисунках. Далее человечков находят в записке, положенной на солнечные часы; жена прочитывает записку и падает в обморок. Затем клиент ночью видит мужчину, рисующего человечков; ознакомившись с надписью, жена впадает в прострацию и отчаяние; и т. д., вплоть до открытого появления чужого человека и роковой перестрелки.

Очевидно, что при такой последовательности ПреХ-ов нарастает уверенность в том, что человечки являются осмысленным посланием неизвестного человека и что это послание несет опасность. Заметим, что, в отличие от предыдущего случая, здесь отсутствует ВАР: едва ли указанные ПреХ-ы можно назвать качественно разными, налицо лишь повышение интенсивности.

4.3.3. В 1-й серии «Ивана Грозного» Эйзенштейна на НАРАСТАНИИ построен эпизод, где тяжело больной Иван просит бояр присягать Дмитрию (см. Эйзенштейн 1964–1971: VI, 263).

Сначала Иван просто убеждает бояр «целовать крест Димитрию», затем униженно просит и наконец умоляет. Эти три фазы соответственным образом КОНКРЕТИЗИРУЮТСЯ: если I фаза решена в более или менее нейтральном ключе, то во II фазе Иван становится перед боярами на колени, а в III в буквальном смысле валяется у них в ногах115.

Описывать этот фрагмент можно по-разному.