Читаем Ex ungue leonem полностью

4.3.5. В только что рассмотренной конструкции ОТКАЗ не касается, как было сказано, качества самих ПреХ-а и Х-а, а лишь доводит до максимума один из конститутивных параметров приема ПРЕДВ как такового (а именно соотношение по ‘размеру’ – (1)). Другим соотношением, конститутивным для ПРЕДВ, является ‘меньшая / большая / полная явность, определенность’ Х-а (признак (7)). Это соотношение также может доводиться до контраста.

Примеры довольно часты в детективных сюжетах, где раскрытию картины преступления предшествуют неявные, очень сильно зашифрованные указания на эту картину (ср. в «Союзе рыжих» Конан Дойла: ПреХ = ‘некто утверждает, что занимается в подвале фотографией’; X = ‘оказывается, что он роет подкоп в банк’).

Следует заметить, что если в случае контраста по ‘размеру’ возможна очень большая гамма НАРАСТАНИЯ за счет движения от Х-а к ‘увеличенному Х-у’, то контраст между ‘явным Х-ом’ и ‘увеличенно явным Х-ом’ представить себе трудно. Поэтому основным средством поляризации ‘явности / неявности’ будет дополнение рассматриваемого ОТКАЗНОГО соотношения ОТКАЗОМ в собственном смысле слова, то есть приданием ‘неявному Х-у’ вида ‘АнтиХ-а’.

Для детективных сюжетов это даст широко распространенную конструкцию, в которой Пре-Х представляет собой не просто ‘не-преступление’, а ‘нечто противоположное преступлению’, например ‘заботу о жертве’ или какое-то ‘подчеркнуто невинное занятие’, вроде ловли бабочек (ср. «Пеструю ленту» и «Собаку Баскервилей» Конан Дойла; формулу «волк в овечьей шкуре» (см. Жолковский, Щеглов 1971; Жолковский, Щеглов 1975; Жолковский, Щеглов 2014б).

4.3.6. Мы рассмотрели несколько примеров, когда ПРЕДВ дополняется ПОВТ и УВЕЛ, образуя конструкцию НАРАСТАНИЕ (НАР). Эта конструкция чрезвычайно распространена в разных временных искусствах – сюжетной прозе, поэзии, музыке, кино и т. д. Она применяется тогда, когда есть установка на особого рода эффект – эмоциональное ‘взвинчивание’ воспринимающего, – включающий целый ряд компонентов. Главный эффект, обеспечиваемый уже тем, что НАР есть частный случай прогрессивного ПРЕДВ, – это ‘интересность’, ‘вовлекающее действие’ (один из наиболее общих и специфических для искусства выразительных эффектов, см. Жолковский, Щеглов 1976: 16). Он дополнен и развит эффектами, свойственными другим ПВ, входящим в данную конструкцию, – УВЕЛИЧЕНИЮ (‘сила’, ‘ударность’) и ПОВТОРЕНИЮ (‘множественность’ ‘длительность’). Важное качество – эффект ‘неуклонности, неумолимости’ – вносится ритмическим характером ПОВТОРЕНИЯ, т. е. правильностью процесса НАРАСТАНИЯ от малого к большему (о ритмических повторах см. Жолковский, Щеглов 1973: 28, а также Наст. изд. С. 141–142).

4.4. «Прерывание пути»: ПРЕДВ + ОТК/ПРЕП

До сих пор рассматривались такие последовательности ПреХ-ов, когда самый путь к Х-у был прямым и подчеркивался чисто количественными средствами (ПОВТ, УВЕЛ), без изменения его направления. Другой способ подчеркнуть путь основан на технике КОНТРАСТА (в широком смысле слова) и состоит в прекращении движения к Х-у или перемене направления движения.

4.4.1. ПРЕДВ + ОТК. Начнем с последнего случая, который в терминах ПВ может быть описан как осложнение ПРЕДВЕСТИЯ ОТКАЗОМ: на пути от ПреХ-а к Х-у возникает «отказное» состояние АнтиХ. Получающаяся конструкция эквивалентна ОТКАЗНОМУ ДВИЖЕНИЮ, поскольку переход от ПреХ-а к АнтиХ-у есть движение, противоположное последующему переходу от АнтиХ-а к Х117. Мы приведем ряд примеров, в которых ОТКАЗОМ осложняется не простое ПРЕДВ, а конструкция НАР. Часто бывает, что перед очередным этапом НАРАСТАНИЯ, обычно заключительным, то есть перед появлением самого Х-а, наступает обратный ход, то есть появляется более слабый ПреХ или даже АнтиХ.

Пример – эпизод с учителями в «Мещанине во дворянстве» Мольера.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги