Читаем Ex ungue leonem полностью

Д. Заканчивая раздел о ретардациях, заметим, что к ним могут быть отнесены и такие случаи, когда Х-у предшествует чрезмерно растянутая цепочка ПреХ-ов – настолько длинная, что у читателя возникает ощущение ‘топтания на месте, неприближения к Х-у’, и тогда цепочка ПреХ-ов становится функционально сходной с неХ-ом.

Такой эффект, лежащий, в частности, в основе известного парадокса «Ахиллес и черепаха», можно видеть, например, в одной из первых сцен комедии Мольера «Брак поневоле», где Сганарель обращается к своему соседу за советом по поводу женитьбы. Собственно вопросу (Х-у) предшествует утомительная цель преамбул (ПреХ-ов) типа Я хочу посоветоваться с вами об одном деле, Попрошу вас быть откровенным и т. п. Хотя все эти преамбулы несомненно являются ПреХ-ами, они чем дальше, тем больше воспринимаются как ‘отсутствие Х-а’ (а то и Анти-Х), т. е. как ретардация.

5. Темы, предрасполагающие к КОНКРЕТИЗАЦИИ через ПРЕДВ

5.1. Сюжеты с ‘предчувствиями’ и ‘узнаваниями’

Для прогрессивно осмысляемого ПРЕДВ такими темами являются всякого рода чувства, связанные с ‘заглядыванием вперед’: ‘страх’, ‘тревога’, ‘предчувствие’, ‘надежда’ и т. п. (ср. соображения Эйзенштейна о тем, что для создания у зрителя ощущения тревоги за героя необходимы ПРЕДВЕСТИЯ, постепенно нарастающие от неясного ощущения чего-то неладного до более определенных указаний о характере опасности, см. Нижний 1958: 47, 52). Недаром техника ПРЕДВЕСТИЙ так типична для сюжетов, рассчитанных на внушение читателю тревоги и страха (см., например, выше пример с «пляшущими человечками» – п. 4.3.2). Прогрессивно осмысляемые ПРЕДВ находят себе поэтому богатое применение в разного рода сюжетах с ужасами.

Регрессивно осмысляемые ПРЕДВ, со своей стороны, оказываются естественным средством КОНКРЕТИЗАЦИИ тематических элементов типа ‘узнавание’, ‘откровение’ и т. п.

К обоим типам ПРЕДВ – как прогрессивно, так и регрессивно осмысляемым – предрасполагают детективные сюжеты, рассчитанные, с одной стороны, на внушение читателю тревоги и страха, а с другой – на то, чтобы вызвать у него восхищение раскрытием неожиданного смысла лежавших на поверхности фактов.

5.2. Реклама

К применению ПРЕДВ предрасполагает такой вид прикладного искусства, как реклама. Один пример рекламы, – в котором, правда, ПРЕДВ осложнено ВАР и СОВМ, – мы рассмотрим подробно.

Речь идет о старой рекламе шампуня «Elsève» для секущихся волос (см. Рис. 1 и схему на Рис. 2).

Рис. 1

Вверху журнальной страницы крупными буквами напечатан вопрос: «Мадемуазель, что такое, по-вашему, секущиеся волосы?» Ниже расположены четыре черно-белые фотографии, на которых человек с микрофоном интервьюирует соответственно четырех разных девушек (разница в цвете волос, ракурсе, взаимном расположении интервьюера и девушек и в некоторых других отношениях); под фотографиями – текст разных ответов, даваемых девушками. Общий момент всех ответов – отрицательное отношение к секущимся волосам. Еще ниже – цветное изображение флаконов с шампунем и обычные рекламные сведения о нем, в частности (крупными буквами) о том, что он особенно полезен для секущихся волос.

В каком смысле ПВ ПРЕДВ показан жанру рекламы? Реклама имеет целью вызвать у потребителя желание, предвкушение, надежду и т. п., т. е. чувства именно такого характера, который, будучи задан в качестве темы, имеет своей типичной КОНКРЕТИЗАЦИЕЙ конструкцию с ПРЕДВ. В частности, реклама может строиться как изображение сначала

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги