Читаем Ex ungue leonem полностью

Таков словесный текст, разбитый на буквы, каждую из которых несет отдельный человек (в отличие, скажем, от плакатов, где тот же текст может быть написан буквами такого же размера, но на едином полотнище). Природа всякого текста такова, что его членение на части (буквы) очевидно и без показа каждой буквы в отдельности.

Подчеркивание в данном случае близко к эффекту ПОВТ, поскольку имеет место, в сущности, многократное воспроизведение такого (более абстрактного) элемента, как ‘часть Х-а’. Это сходство с ПОВТ усиливается однородностью частей (каждая часть – буква, все части одного размера, буквы состоят из стандартных элементов). В других случаях однородность частей может быть достигнута иными способами (ритмизация их появления, сходство формы, ракурса и т. п.).

3. Дополнение РАЗБ другими ПВ

3.1. РАЗБ + УВЕЛ

РАЗБИЕНИЕ охотно сочетается с УВЕЛИЧЕНИЕМ.

Например, когда показ пианиста за роялем по частям сопровождается укрупнением плана (руки, лицо во весь экран).

Другой пример: громкое и акцентированное скандирование слов (стихов, приветствий, обращений) по слогам.

Представляется, что УВЕЛ, так сказать, «показано» РАЗБИЕНИЮ, поскольку без УВЕЛИЧЕНИЯ части, будучи мельче целого, рискуют дать эффект измельчения объекта138.

В упомянутых только что примерах УВЕЛ подвергаются те части, на которые разбивается Х: слоги слóва, части человеческой фигуры. РАЗБ может дополняться УВЕЛИЧЕНИЕМ и еще в одном отношении: чтобы подчеркнуть, усилить впечатление самой расчлененности Х-а на части, последние могут отделяться друг от друга какими-то иными компонентами текста.

Пример – строки Цветаевой:

(1) Кача – «живет с сестрой» – / ются – «убил отца!» – / Качаются – тщетой / Накачиваются.

Здесь наряду с обычным РАЗБ на слоги (последняя строчка явно скандируется) имеется УВЕЛИЧЕННОЕ (прерывистое) РАЗБ (Кача-… – ются).

Оба типа комбинаций РАЗБ + УВЕЛ (УВЕЛ частей Х-а и УВЕЛ самого РАЗБ доведением его до прерывности) могут совмещаться. Пример – стихотворение Д. Хармса «Врун»:

(2) А вы знаете, что У? / А вы знаете, что ПА? / А вы знаете, что ПЫ? / Что у папы моего <…>…А вы знаете, что ДО? / А вы знаете, что НО? / А вы знаете, что СА? / Что до носа… и т. п., всего пять раз.

Помимо очевидного прерывистого РАЗБ текста (у папы, до носа и т. п.) в этих примерах налицо и УВЕЛ частей этого текста в ряде отношений.

Во-первых, части увеличены графически (большие буквы);

во-вторых, они поставлены в сильную позицию сразу в трех аспектах – стиховом (в исходах строк), синтактико-интонационном (в конце вопросительных предложений) и информативном (именно эти части несут новую информацию, выделяясь этим на фоне одинаковых кусков а вы знаете, что…).

Прерывистое РАЗБ текста наряду с УВЕЛ частей можно наблюдать также в акростихе:

прерывистость достигнута тем, что каждая часть (буква) отделена от следующей целым стихом, а УВЕЛ каждой части – тем, что она поставлена в сильную (начальную) позицию и увеличена графически.

Следует заметить, что в акростихе установка на подчеркивание Х-а (ключевого слова) уравновешивается противоположной установкой – на его сокрытие; СОВМ этих двух установок может рассматриваться как тема данного жанра (так называемая тема второго рода, см. Жолковский, Щеглов 1971: 19–22; Жолковский, Щеглов 1975: 150–152; Жолковский, Щеглов 2014б: 46–49).

В силу установки на ‘сокрытие’ акростих отличается от (1) или (2) следующими чертами:

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки