Ex ungue leonem

Ср., например, рог единорога в сказке братьев Гримм «Храбрый портняжка», являющийся и грозным оружием, и «ахиллесовой пятой», позволяющей поймать единорога;

ср. также эпизод из первой новеллы «Книги Джунглей» Киплинга, где тигр Шер-Хан не может схватить Маугли именно потому, что, будучи слишком велик, не может войти в пещеру.

2.2. Спина и брюхо акулы

Особенностью А является тщательно разработанный контраст между первым визуальным изображением носителя опасности («…все мы увидали в воде спину морского чудовища. Акула плыла прямо на мальчиков») и его последним изображением («По волнам колыхалось желтое брюхо мертвой акулы»).

Тематически важный контраст между живой, агрессивной и мертвой, безвредной акулой подчеркнут рядом средств. Прежде всего это контрастное отношение развертывается (КОНКР) в два новых контраста – по признакам положение туловища (‘прямое / перевернутое’) и характер движения (‘активное целенаправленное / пассивное нецеленаправленное’).

Первая из двух новых контрастных пар подвергнута особо детальной обработке. Контраст заостряется введением тождества (конструкция КОНТРтожд). Тождество достигается, как обычно, путем СОГЛ контрастных членов, добавления к ним того или иного одинакового элемента. В данном случае этот тождественный элемент получается путем применения к обоим членам одного и того же ПВ – одинакового СОКРАЩЕНИЯ.

Благодаря этому акула как в прямом, так и в перевернутом положении предстает в одном и том же ракурсе – в виде части туловища, выступающей над водой и видимой с корабля (соответственно спины и брюха)68.

Такой показ части вместо целого очевидным образом эффектен и сам по себе, безотносительно к СОГЛ двух изображений. Как обычно, СОКР обеспечивает здесь такие общевыразительные эффекты, как лаконизм, наглядность детали, вовлечение читателя в создание образа. По-видимому, в данном случае, как и вообще при показе больших и устрашающих объектов, СОКР также способствует УВЕЛ ощущения страха (и, соответственно, облегчения при освобождении от него). Возможно, это усиление «страшности» вызывается КОНТРАСТОМ между большим реальным объектом и тем малым, через которое он, так сказать, проглядывает. Этот эффект ‘большого за малым’, по-видимому, родственен эффекту ‘страшного под видом безобидного’ (типа волка под видом бабушки в сказке Перро), характерного для детективных сюжетов.

Результаты разработки пары ‘прямое положение / перевернутое положение’ СОВМЕЩАЮТСЯ с парой ‘целенаправленное / нецеленаправленное движение’ и дают:

для живой акулы – два последовательных изображения («увидали спину <…> акула плыла прямо…»), а для мертвой акулы – единое изображение («колыхалось <…> брюхо…»).

Заметим, что во втором случае налицо не только более тесное, чем в первом, предметное СОВМ ‘положения’ с ‘характером’ движения, но и их орудийное, синтаксическое СОВМ: «колыхалось <…> брюхо» – это одна синтагма (сказуемое + подлежащее)69.

3 . Выбор точек зрения

Организация точек зрения – важный аспект композиции, часто выполняющий существенные тематические функции (ср. Успенский 1970). Мы коснемся этого аспекта толстовских рассказов лишь бегло.

В рассказах выдерживается строго хронологическое изложение событий, без временных перестановок, и преобладает единая авторская точка зрения. В большинстве случаев повествование ведется в 3-м лице, как бы от имени некоего стороннего наблюдателя. Точка зрения этого наблюдателя более или менее совпадает с тем, что может видеть и знать один из персонажей рассказа, а именно зритель или зритель-помощник.

Такая точка зрения выдерживается нестрого: автор время от времени проявляет «всезнание», сообщая о мыслях, чувствах и впечатлениях того или иного из более непосредственных участников действия (жертвы или спасителя). Однако в этих случаях нет и полного слияния авторской точки зрения с точкой зрения соответствующих персонажей: наряду с описанием их впечатлений сохраняется и некая панорамность взгляда, этим персонажам недоступная.