Читаем Ex ungue leonem полностью

Мы имеем в виду то место в А, где Затемнение продлевается путем переключения восприятия в сугубо слуховой план («тихий ропот – радостный крик»). Как было отмечено выше (см. п. V.10), это переключение и последующее снятие Затемнения фактически мотивированы точкой зрения артиллериста, который сначала лежал, закрыв лицо руками, а затем «открыл лицо, поднялся и посмотрел на море». Однако в соответствии с тенденцией не переходить на точку зрения центрального героя, который сам должен быть объектом внимания (ранее прямо говорилось: «…мы увидали, что артиллерист упал подле пушки»), эксплицитной смены точки зрения нет: ни разу не сказано, что именно артиллерист услышал ропот и крик или увидел брюхо акулы.

Но переход на (скрытую) точку зрения артиллериста все же обозначен.

Для этого применены обычные в таких случаях грамматические средства (система лиц и местоимений), правда, в достаточно слабом, скорее негативном виде: в момент перехода на точку зрения артиллериста исчезает местоимение «мы», служившее обозначением рассказчика непосредственно перед этим (как и на всем протяжении рассказа).

Более того, исчезает и соответствующий «мы» семантический элемент, поскольку в словах «послышался ропот» и т. п. трудно предполагать даже эллиптически опущенное «мы»; ведь в таком случае совпали бы слышащие ропот («мы» = зрители) и издающие его.

<p>Поэтика выразительности</p><p>I. О приемах выразительности</p>1. Общее понятие о модели «Тема – ПВ – Текст»

Приемы выразительности (ПВ) являются центральным понятием разрабатываемой авторами модели для описания структуры художественных текстов: модели «Тема – Приемы выразительности – Текст», или – кратко – поэтики выразительности.

Эта модель имеет ряд общих черт с семантическим моделированием естественного языка, в частности с моделью «Смысл ↔ Текст»71. Если там формализуется известная истина, что язык есть средство передачи мыслей, то развиваемый здесь подход к художественным текстам опирается на не менее традиционное понимание их сущности – ср. известное определение Льва Толстого:

Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно, известными внешними знаками передает другим испытываемые им ощущения, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их.

(Толстой 1928–1964: XXX, 65)

Искусство сходно с естественным языком в том, что

1) это своего рода механизм, преобразователь;

2) на его вход поступает некая информация (мысли, чувства и пр.);

3) он переводит ее в форму внешних знаков.

Существенное же отличие состоит в том, что

4) искусство имеет целью не простую передачу информации, а заражение ею: если в языке достаточно, чтобы слушатель получил, понял, узнал сообщаемое, то в искусстве надо, чтобы он проникся сообщением, чтобы оно захватило глубины его существа, как бы стало частью его собственного опыта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги