Читаем Ex ungue leonem полностью

Действительно, ‘блеск мечей, подобный блеску воды’, РАЗВЕРТЫВАЕТ тот признак мечей, который является их ‘чисто зрительным, объективно-физическим, бесконфликтным, нейтральным, мирным свойством’, а не главным конститутивным, каковым является их ‘жестокое, военное, конфликтное назначение’. Наглядной КОНКР этого ‘объективного неспецифического’ свойства естественно служит нечто природное, не вовлеченное в человеческие конфликты, в данном случае ‘вода’. В другом случае это мог бы быть, например, ‘лес’ (ср. метафоры типа «лес копий»), здесь же избирается ‘вода’ – по принципу СОГЛАСОВАНИЯ (об этом ПВ см. в Наст. изд. С. 123–124) с сюжетной коллизией, в которой фигурируют ‘водные’ мотивы – устье реки, ладьи, весла, гребля и т. п. СОГЛАСОВАНИЕ повышает эффектность ‘блеска (мечей/воды)’, доводя контрастное отношение между ‘мирностью’ и ‘конфликтностью’ этого образа до максимума благодаря технике КОНТРтожд (о ней см. Наст. изд. С. 182–184).

Особый интерес представляют случаи, когда КОНКР дополняется СОКРАЩЕНИЕМ. Конструкции, получающиеся в результате КОНКР с последующим СОКР, давно известны в поэтике под названием метонимий и синекдох.

В терминах ПВ синекдоха (pars pro toto, часть вместо целого) может быть описана следующим образом.

Тема Х (например, ‘солдат’) развертывается в Х с приращением а, на роль которого подбирается некоторая характерная часть Х-а (скажем, ‘винтовка’): ‘солдат’ – КОНКР → ‘солдат с винтовкой’. Далее сам Х (‘солдат’) подвергается СОКР, в результате чего исходная тема оказывается представленной элементом ‘винтовка’ (например, в выражении «в роте столько-то винтовок»)79.

Не следует смешивать синекдоху в описанном выше смысле с РАЗВЕРТЫВАНИЕМ в части: если в последнем случае Х развертывается во все свои составные части или по крайней мере в их достаточно представительную совокупность, то синекдоха ограничивается, как правило, одной частью, с установкой не на полноту отображения состава Х-а, а, напротив, на опознаваемость Х-а по детали.

Аналогичным образом в терминах ПВ может быть описана и метонимия (изображение предмета через что-то смежное с ним).

Х (‘правящие круги Португалии’) развертывается в Х с приращением а, в роли которого выступает типичное местонахождение Х-а или какой-либо другой предмет, для которого специфична та или иная синтагматическая связь с Х-ом (например, ‘Лиссабон’): ‘правящие круги Португалии’ – КОНКР → ‘правящие круги Португалии, находящиеся в Лиссабоне’. Далее Х сокращается, так что исходная тема оказывается представленной элементом ‘Лиссабон’.

Характерные выразительные эффекты синекдохи и метонимии – сочетание большой конкретности с лаконичностью и иносказательностью, вовлекающими читателя в своего рода работу по отгадыванию и восстановлению целого, – объясняются действием ПВ КОНКР и СОКР, применяемых при выводе этих текстов.

4.2. КОНКР через ПВ

Важнейший тип РАЗВЕРТЫВАНИЯ представляет КОНКР тем, предрасполагающих к применению этого ПВ, – об этом см. в главе «О приемах выразительности» (п. 3), где отмечена органическая связь темы ‘навязчивость’ с таким ПВ, как ПОВТОРЕНИЕ.

<p>III. Увеличение</p>1. Определение

УВЕЛИЧЕНИЕМ (УВЕЛ) Х-а называется замена его на ‘большой Х’, то есть на Х, тем или иным способом увеличенный по сравнению с его нормальным видом. Подчеркнем, что при УВЕЛ один элемент заменяется одним же, а не несколькими; превращение Х-а в два или несколько выходных элементов будет представлять собой другой ПВ (например, ПОВТ, ВАР, РАЗБ, о них см. ниже), каковой, впрочем, может сочетаться с собственно УВЕЛ (все или некоторые выходные элементы будут в этом случае ‘большими’).

2. Примеры УВЕЛИЧЕНИЯ

2.1. УВЕЛ в чистом виде

Обратимся к плакату о высоких платформах, рассмотренному в главе о РАЗВЕРТЫВАНИИ (см. С. 130, Рис. 1–2), и подвергнем УВЕЛИЧЕНИЮ элемент ‘человек падает с высокой платформы’; получим (1) или (2):

(1) человек падает с очень высокой платформы;

(2) человек падает с высокой платформы вниз головой.

УВЕЛ в чистом виде широко применяется в рекламе. Таковы, например:

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги